– Прости меня, пожалуйста, – Катя шмыгнула носом. – Теперь меня уволят?
– Если бы Марина всех за воротники увольняла, то некому было б работать, – отозвалась Оксана.
Болтай, не болтай, а заказы сами себя не сделают. Весь оставшийся рабочий день я ни на секунду не отвлеклась. Очнулась уже без десяти шесть.
– Я вот смотрю на тебя и думаю. Кристин, зачем ты так впахиваешь? Доводишь все до идеального состояния? Могла ведь схалтурить и закончить все давно!
Оксанка надевала куртку и смотрела на меня с жалостью.
Я же просто не умела иначе. Привыкла все делать на совесть, даже не свою работу. Конечно, с воротником можно было бы схалтурить, но я перекроила все. Потратила много времени, но сделала.
Правда, сейчас все по домам идут, а мне еще свою работу доделывать. Хорошо, что там по мелочам. За пару часов управлюсь. Все равно планов на сегодняшний вечер нет, а завтра и вовсе выходной. Только администратор и “дежурная” швея работают. В эту субботу не я, слава богу. В прошлом месяце мне пришлось выйти трижды. Один раз за себя, второй за Оксану, у которой ребенок выступал и третий за Алену. Она тогда сильно заболела. Теперь, если не случится ЧП, буду дежурить только в апреле.
– Хорошего тебе вечера. Я все заказы подготовлю, подпишу и оставлю на раздаче, – вместо ответа на провокационный вопрос сказала я коллеге.
Оксана недовольно шмыгнула носом. Дежурить она не любила.
– И ты долго не задерживайся, наша умничка, - усмехнулась девушка, ядовито выделив обращение.
Да, эта “умничка” прицепилась ко мне еще со школьных лет, и я никогда не воспринимала подобное обращение с негативной стороны. Наоборот улыбалась, когда меня хвалили дома, в школе, в универе, на работе… До того момента, когда не пришлось надавить себе на горло и поступить “правильно”, отдав любимого мужчину.
Даже не отдав, а заставив и его поступить согласно моим моральным принципам.
– Маленькая, ты с ума сошла? Я ее даже не узнал! Мы что, в советском союзе живем: сделал ребенка - женись?! Я тебя люблю, слышишь?!
Рома присел на корточки и, приподняв мой подбородок, вытер слезы.
– Тебя одну. Разве сердцу прикажешь? Ну какая свадьба с твоей сестрой?
– Ром, она ведь беременная! Ребенку нужен папа!
– Я не отказываюсь помогать, дать свое имя, гулять на выходных, дарить подарки на праздники и все, что надо, но не понимаю, почему должен отказаться от любимой женщины?
– Рома! Что ты мелешь?! Это ведь ребенок!
– Не собираюсь быть лицемером. Я ни к нему, ни к его матери ничего не чувствую. Понимаешь? Ни-че-го!
– Это сейчас, а потом он родится, ты возьмешь кроху на руки и отдаешь ему свое сердце. Нам все равно не быть вместе, понимаешь? Ты будешь разрываться между мной и ними, мучая всех!
– Бред! Крис, все это бред! Я люблю тебя, хочу тебя!
– Я не выйду за тебя замуж.
– Что? Ты серьезно сейчас?
– Ром, не мучь меня, пожалуйста. Марьяне рожать через четыре месяца. Ей нервничать никак нельзя, понимаешь? Ты должен взять ответственность за них!
Жених упал на пол у моих ног и крепко обнял.
– Маленькая, я без тебя не дышу. Я люблю только тебя, и я никогда не возьму в жены твою сестру. Будь она хоть тройней беременна!
– Ты должен, Ром. Я знаю тебя. Как бы ты сейчас не сопротивлялся, в душе ты уже принял этого ребенка и волнуешься за него. К чему продолжать эту агонию, мучить всех?
– Давай уедем отсюда? К черту все! Я продам квартиру, погрузим в машину самое необходимое и рванем!
