Какое-то длинное письмо получилось. Тебе, наверное, наскучит его читать. Но ты уж постарайся, для тебя это не так сложно, я-то знаю. Я же не первый, кто пишет тебе. Ведь, как и любой разговор человека с самим собой, мое письмо – разговор с Тобой. Даже у тех, кто не видит тебя, осталась эта возможность. Главное, не говорить с тобой постоянно, а то поселят в особую молильню с мягкими стенами и одеждой, пошитой по странной моде, с длинными рукавами. А вообще, люди, как дети, пытаются делить добро и зло, созидание и разрушение, рождение и смерть. И за каждую мелочь у них отвечает свой герой. Специализация. Хорошо, хоть больше не представляют богов мечущими молнии и кружащими шторма. Но мы-то с тобой знаем, кто за всем стоит. Наверное, тебе дико смешно наблюдать за нами. Особенно за нашей глупостью. Веселишься каждый день. Я тебя тоже сейчас повеселю.
Ну, вот я слышу твои шаги. Они пульсом стучат в моей голове. Свет красными лучами сквозь утренний туман озарил мое окно, окрасив капли на нем в кроваво-алый перелив. Наконец-то, ты здесь. Я чувствую. Значит, мое письмо всё-таки будет прочитано.
Мгла поглотила тот город. Серая земля стелилась на миллионы шагов вокруг. Свинцовое небо лежало на Его плечах и заставляло преклоняться. Пыль и туман перемешивались, становясь плотным облаком, и не давали пройти. Про солнце Он никогда не слышал и уж тем более не видел его. Птицы не желали петь, только летали кругами и ждали от жестокой судьбы кровавого угощенья. Казалось, что нет там и времен года: просто зимой мгла становилась плотнее и осязаемее. И только большая луна в небе, похожая на голубой кошачий глаз из-за давно расколовшей ее трещины, как будто наблюдала за всем свысока.
Жизнь Его мало чем отличалась от города: такая же серая и однообразная. День шел за днем, год за годом. Не менялось ничего, кроме количества седых волос. Счет пройденному времени он уже не вел. Но сегодня настал особый день, когда Он должен отыскать и поразить древнего Дракона. Традиции такой на той земле были многие века. Каждому в своей жизни нужно победить самого страшного чудовища. Проблема состояла лишь в том, что Он не знал, ни каким дракон будет, ни от какого оружия может погибнуть. Про себя Он тоже помнил мало: ни кем был рожден, ни кем любим, ни кем покинут здесь навсегда. Только медальон на груди с именем К`атор Ладби пытался напомнить о чем-то очень важном. Но это зарылось так глубоко в его голове, что откопать стало вовсе невозможно.
Подпоясавшись, как обычно, веревкой, на которой раньше вешали преступников, надев маску, защищавшую от смога, он стал на свой путь. Рядом, как и всегда, был Его верный спутник, пес о трех ногах, пристегнутый к нему на длинную цепь. Путь их лежал через каменную долину среди стервятников и таких же путников, как они. Уже не раз пытался он достичь цели, но каждый раз возвращался.
– Куда идем мы? – спросил его пес, весело виляя хвостом.
Хвост у него пушился, как метелка, а глаза были безумно-задорные, как будто принадлежали не обычной собаке, а обладающей радужным зрением.
– Видишь серую линию, где смыкается серая земля и серое небо? Наша цель как раз за ней.
И К`атор зашагал, оставляя глубокие следы в пыльной дороге. Название «дорога» было достаточно условным. Понять, что ты сбился с нее, получалось, лишь увязнув в сугробах пыли по пояс. Шли по ней, скорее опираясь не на зрение, а на сердце. Да и видно иногда становилось не дальше вытянутой руки.
