Вика бросила топорик на землю и заплакала. Женя-2 хотел обнять ее, но она оттолкнула его и, выдавив сквозь слезы: «Сторожи его», скрылась в палатке.
Я остался наедине с Женей-2. Он, вооружившись топориком, подошел к машине и спросил:
– Так как же нам отсюда выбраться?
– Когда освободите меня, тогда и узнаете, – ответил я.
– Значит, сам не знаешь. А все же, кто ты такой?
– Я уже рассказывал, да вы не верите.
– Да как в такое поверить?! – воскликнул Женя-2.
– А в то, что ты с Викой сюда прилетел, и в то, что прибор исчез бесследно, можно поверить? – возразил я. – Да задавай мне любые вопросы и сам увидишь, что я это ты, мы – одно лицо.
– То, что ты всю мою биографию знаешь, я уже понял. Но что из этого, когда вокруг происходят вещи куда более странные.
– Послушай, а ты мог бы допустить хоть чуть-чуть, что я говорю правду и в будущем то же самое произойдет с тобой? – спросил я.
– Пожалуй, да, – чуть помедлив, ответил двойник.
– Тогда согласись, что убивать меня точно не стоит.
Мы проболтали, наверно, час. И все это время меня воротило от запаха бензина. А потом случилось то, что рано или поздно должно было произойти.
– Слушай, друг, – обратился я к Жене-2, – выпусти меня на пять минут по нужде.
Моя просьба так озадачила его, что мне даже стало жалко своего двойника. Чисто по-человечески он меня понимал, но ослушаться Вики, казалось, был не в состоянии.
– А может, ты в окно как-нибудь, – предложил он.
– Но не все же в окно-то можно, – возразил я. – Да неужто ты ее боишься?! – усмехнулся я и попал в точку.
– Ладно, выходи. Иди впереди и помни: лишнее движение – я ударю тебя топориком.
Когда мы возвращались, я решил рискнуть и попробовать поменяться с Женей-2 местами. Я рассчитывал неожиданно ударить его в пах и запихать в машину, а самому занять его место. За шаг до «жигуленка» я обернулся, одновременно уклонившись влево от возможного удара топориком. Однако этот чертов трус вместо того, чтобы напасть на меня, застыл от страха, инстинктивно закрыв руками лицо и подняв согнутую в колене правую ногу. В результате удар моей правой ногой пришелся ему не в пах, а в голень, и мы оба, не удержав равновесия, упали. Я отшиб пальцы ноги и ударился головой об машину. Однако подняться я успел раньше противника и, пока вставал он, я выбил из его рук топорик. И вновь, потеряв равновесие, я упал, теперь уже на него. Затея была на грани срыва. Оттого, что не сумел быстро справиться с этим слюнтяем, я страшно разозлился, что придало мне дополнительные силы. Я врезал ему кулаком в скулу. Размахнулся еще раз, но по нависшей над нами тени понял, что мы не одни. Я обернулся, и это меня спасло: удар топориком пришелся вскользь по голове. Но и этого было достаточно. Я почувствовал, что теряю сознание, но мысль о том, что, если я упаду в обморок, второй удар Вики достигнет своей цели, заставила меня собраться с последними силами и прыгнуть в открытую дверцу машины. Вика успела ухватиться за ручку, но я смог захлопнуть дверцу и запереться. После чего я будто провалился в небытие. Очнулся я, видимо, буквально через минуту, потому что стал свидетелем очередной бурной сцены, разыгравшейся снаружи. Вика рвалась в бой, чтобы окончательно со мной разделаться. А Женя-2 пытался оттащить ее подальше от машины.
– Вика, пойми, – кричал он, – это человек! Скорее всего, действительно, мой двойник!
Тут я понял, что теперь Женя-2, несмотря на слабохарактерность, костьми ляжет, но не даст Вике меня угробить.
