– Да, – Гейб обреченно кивает. – Но Эйнар – парень толковый. За всё время Кронос дважды вносил изменения в сюжет стрима, чтобы его подстраховать, в остальном он сам справлялся.
– Ты докладывал Кроносу, что я забирал Эйнара для выполнения личных распоряжений?
– Нет, – Гейб нервно трясет головой. – Жизнью клянусь. Бут, я бы никогда…
– Хватит, – резко обрываю сбивчивую речь батлера и, бросив испорченный платок на пол, отступаю назад. – Мы закончили. Развяжите его и доставьте на медуровень, – приказываю застывшим трутням.
– Закончили до следующего допроса или это всё? – Гейб нервно дергается, когда к нему приближаются мои прилежные исполнители, которые еще час назад находились в его подчинении.
Уверен, что эти шестьдесят минут, проведенных на дыбе, Гейб не забудет никогда. Как утверждают психиатры, между палачом и жертвой очень часто устанавливается стойкая эмоциональная связь, разрушить которую без профессиональной помощи практически невозможно. И это действительно так. Подсознание Гейба благополучно заблокирует воспоминания о том, кто был инициатором пытки, и зафиксирует другие – именно я сохранил ему жизнь, хотя мог поступить иначе.
– Это всё, – сухо подтверждаю я.
– Спасибо, Бут. Ты не пожалеешь. Я тебя не подведу. – От облегчения у Гейба прорезается голос.
– Уверен, что не подведешь?
– Я за тебя любого урою, из‑под земли достану и снова закопаю.
– Отлично, – киваю я. – Мне как раз нужен правильно замотивированный старший батлер на освободившееся место. Эйнар, как ты уже знаешь, меня подвел. Не повтори его ошибку, Гейб.
Пыточную Медеи я покидаю в приподнятом расположении духа. Не люблю пытать людей, но иногда этот процесс здорово помогает снять накопившееся напряжение и одновременно запускает резервные механизмы, способствующие более ясному и свежему взгляду на текущую ситуацию.
Допрос Гейба закрыл сразу несколько вопросов. Один – кадровый, второй – личный. Ну и заодно снял подозрение с основного кандидата на должность старшего батлера тринадцатого уровня. Жесткое и нетривиальное получилось посвящение, но зато доходчивое и результативное.
Эйнара тоже стоило изначально с пристрастием проверить, чтобы избежать дальнейших эксцессов. Для меня он был мелкой сошкой, обычным трутнем, пусть и с высоким показателем выживаемости. Признаю, я его недооценил или переоценил себя, но свою ошибку учел и проработал. Осталось только найти ублюдка и наказать, используя все приспособления пыточной. Почему‑то я уверен, что за час мы не управимся. Растяну его агонию так долго, как смогу. Если решит сдохнуть быстро, вызову реанимационную группу. Откачают – и продолжим веселье.
– Бут? – мелодичный голосок окликает меня в двух шагах от спальной зоны, где я планировал принять душ и переодеться в новый смокинг, потому что этот пропах потом и кровью, хотя на меня ни капли не попало. После многолетних утех Медеи вонь в пыточной въелась в стены. Никаким чистящим средством не вытравить.
Остановившись, я нахожу взглядом миниатюрную фигурку в крошечном платье цвета фуксии, облепившем стройное тело, как вторая кожа. Короткая стрижка, яркие губы, выразительные раскосые глаза, которые мне хорошо знакомы. Ее реабилитацией и обучением занимался не я, но взаимодействовать приходилось часто. Девушка неловко топчется возле дивана в гостином отсеке, пугливо поглядывая в сторону террариума с питоном.
