Свободных денег в медицинском университете не оказалось и не предвиделось в ближайшей перспективе. Профессор Самарин также оказался бессилен. В ректорате обещали рассмотреть данный вопрос через год. Пришлось Даниилу Тимакову с тайной надеждой на успех своего мероприятия снова позвонить Иванникову.
– Здравствуйте Аркадий Фомич!
– Приветствую тебя Даниил! Ну, как обстоят дела на научном фронте?
– Все в норме. Отражение сигнала подтвердилось. Возможно, удастся это использовать в диагностике наследственных заболеваний. С Коломниным мы обсудили параметры и технические характеристики прибора для новых исследований.
– Ну, так приступайте к изготовлению.
– Университет в настоящее время не может профинансировать работы.
– Опять эта бюрократическая проблема. Прибыль для банкиров, иногда оборачивается палками в колеса для прогресса. Когда мы можем встретиться и обсудить этот вопрос?
– А когда вам удобно?
– В таком случае на том же месте у фонтана сегодня сразу после обеда.
– Хорошо.
– Ну, что ж до встречи. И только один вопрос… Авторство открытия эффекта ты оформил?
– Да с подсказки и содействия Егора Яковлевича.
– Принеси с собой подлинник свидетельства и одну заверенную копию.
Двадцать первый век уверенно набирал обороты. Егор Борисович, не чувствуя свой возраст, продолжал оперировать и уверенно вел кафедру к новым достижениям. В данный момент бытия он находился в своем кабинете и внимательно прочитывал запись хода последней операции. Распечатку делали ассистенты. Убедившись, что все в норме, Гордеев поставил свою подпись.
Оставшись наедине, он направил свой взгляд на стеллажи с книгами, где кроме медицинской литературы имелись и художественные фолианты. На глаза попался томик с рассказами Антона Павловича. «Как же мы далеко ушли от удручающей медицины чеховского времени! – удовлетворенно подумал Гордеев. – Оперируем на всех отделах головного мозга. Даже пытаемся научить компьютер понимать образы, возникающие в человеческом мозгу. Естественно – это не главная тема у Алёны Даниловны, но весьма любопытная. Правда едва ли перспективная, – тут же включился привычный профессорский скепсис. – Хотя может получиться великолепный детектор лжи. А не этого ли хочет Аркадий Фомич? – искоркой мелькнуло в голове осторожное предположение. – Однако, это его дело? Нам без разницы. Главное, чтобы диагностические шлемы были на достойном уровне».
Гордеев пододвинул к себе свой старый, исписанный наполовину, блокнот, – на обложке там еще красовался советский герб, – и зафиксировал краткое напоминание о предстоящих мероприятиях.
К атрибутам власти профессор относился с пониманием. Он считал, что герб, гимн и флаг – есть идеологические константы государства. Если они меняются, то происходит изменение и соответствующих символов. Следовательно, на данном историческом отрезке дано конкретное идейное и правовое направление. Егор Борисович всецело посвящал себя любимому делу врачевания, считая это главной формой проявления патриотизма. Политические словопрения не любил и, если в свободное время на глаза попадалась такая передача, старался тут же переключиться на другой канал познавательного характера.
«В девяностые годы прошлого века петровское окно взаимовыгодной торговли было успешно превращено в воровской пролом, куда тащилось, влеклось, катилось, текло, устремлялось все, что приводило к обогащению. Обратным током несло растление, развращение, сектантство, примитивизм, вседозволенность…
