Гордеев поднял телефонную трубку и набрал номер:
– Алёна Даниловна, зайдите, пожалуйста, ко мне. Поступили новые материалы, вам нужно будет с ними ознакомиться.
Когда Аксёнова зашла в кабинет, он протянул ей кипу бумаг:
– Вот это все забирайте! А что по шлему? Рассчитали число датчиков?
– Да.
– И сколько же?
– Около тысячи.
– Ну, вы замахнулись! В каждом должен быть кристалл, выращенный в особых условиях. Где их производят – вам известно.
– Так вы же рассказывали, что их выращивают не в единичных экземплярах, а в требуемом количестве.
– Говорил, но все же… Не многовато ли?
– В это число я включила точки акупунктуры на голове и ушных раковинах, плюс сюда срединные проекции борозд мозга, а также обозначила места для снятия импульсов с тройничного нерва и мимической мускулатуры.
– На ухо отдельное приспособление?
– Придется сделать. Вы же хотите объективных данных.
– Естественно, если можно применить эти изыскания к такому эфемерному понятию, как сны.
– Мы все будем фиксировать на носителях и цифровых, и бумажных.
– А образы сновидений? Вы же о них будете узнавать от пациентов… Люди же такие фантазеры!
– Будем сопоставлять, сравнивать с данными при просмотре ими реальных изображений.
– Вы убеждены в возможность телепатической передачи информации?
– Меня убеждают только факты, а не предположения. И вы же прекрасно понимаете, что этот прибор мне нужен для исследования, прежде всего наших соматических больных с травмами, опухолями, аневризмами и прочее.
– Хотите воспользоваться ситуацией?!
– Естественно! Поэтому желательно сделать шлемы трех-четырех головных размеров и минимум в двойном числе. Плюс один в запас.
Гордеев даже привстал в кресле от удивления.
– Однако!
Но после возникшей паузы неуверенности произнес:
– Хотя я вас прекрасно понимаю и поддерживаю.
9. Молодой ученый генетик
Даниил Тимаков увлекся генетикой еще с первого курса обучения в университете. Осознание того, что всего четыре нуклеотида способны закодировать все неисчислимое многообразие жизни впечатлило его и побудило к исследовательской работе. Он записался в научный студенческий кружок и к шестому курсу обучения уже имел в соавторстве несколько печатных работ. Заведующий кафедрой заприметил трудолюбивого и любознательного студента и по окончании обучения предложил ему тему для написания кандидатской диссертации. Она называлась так: «Влияние электромагнитных излучений на пространственную ориентацию структурных элементов дезоксирибонуклеиновой кислоты».
Ученые – удивительные люди. Ради интереса познания они могут без всякого сожаления отодвинуть на второй план бытия эфемерные жизненные блага и принять ограничения, как монах аскезу. Возможно, по этой причине Даниил еще не приобрел своей второй половинки, хотя на красивых однокурсниц в период учёбы и засматривался. За изыскания он взялся энергично и вскоре набрал некоторый материал. При этом его постоянно не отпускала мысль, что он что-то не доделывает. И в один из моментов озарений он понял, что надо измерять не только пространственное положение, но и ответную электромагнитную реакцию молекул на воздействие. «Эврика!» – он не закричал, но незамедлительно отправился к профессору Самарину Егору Яковлевичу.
– Так-так! Любопытно. Все правильно. Согласен! – слышались одобрительные реплики заведующего кафедрой, внимавшего доводам аспиранта.
– Нужен высокочувствительный датчик, способный улавливать электромагнитные импульсы с молекулярного субстрата.
