Кивнув на прощание, Виноградов ушел.
* * *
В сопровождении урядника Виноградов направился в ближайшую гостиницу. Огромное четырехэтажное здание, вытянувшееся едва ли не на весь квартал, с небольшими грязными окнами и облупившимся фасадом, производило унылое впечатление. Но представлялось идеальным местом, где можно было затеряться среди его обитателей и неузнанным прожить здесь недели две.
Приказчиком гостиницы оказался круглолицый человек с лощеной физиономией и зализанными на пробор волосами. Крохотные бегающие глазки выдавали в нем человека осторожного и крайне подозрительного. Если покопаться в его биографии, так наверняка можно было бы отыскать немало дурных страстишек.
При виде вошедшего урядника губы его разлепились в широкую заискивающую улыбку. Морщины на полноватом лице углубились, и в какой-то момент Виноградову показалось, что кожа на его лице должна непременно лопнуть от большого усердия.
– Вы к нам по делу или изволите отдохнуть? – выскочил из-за стойки крепыш.
– Вот что, Епифаныч, – произнес урядник, припустив в голос надлежащую суровость. – Вот этот господин у тебя будет спрашивать, а ты ему все в точности передашь. А то я тебе ужо! – погрозил он для убедительности кулаком.
– Как же можно, – заискивающе произнес толстяк, с уважением поглядывая на Виноградова. – Неужто я не понимаю, сразу видно, что господин больших чинов. Обхождение требуется.
На вошедших уже обратили внимание, взирали кто с откровенным любопытством, а кто с опаской. С виду обыкновенное здание, но стоит только потоптаться, так на каждом этаже можно отыскать по полудюжине притонов. Очевидно, местные обитатели не брезгуют и скупкой краденого. Следовало бы наведаться как-нибудь сюда в сопровождении взвода полицейских, а потом этаж за этажом очистить здание от скверны.
На какое-то мгновение взгляд Григория Леонидовича столкнулся с глазами хромоногого и с виду совершенно безобидного мужчины, опирающегося на суковатую палку. По всему видать, юродивый, обделенный божьим вниманием, а в действительности типичный наводчик – неприметный, корявый. Сядет такой бродяга у богатого магазина милостыню просить, и ни за что не догадаешься, что в этот самый момент, когда он выпрашивает копеечку у прохожего, в действительности подсчитывает товарооборот бакалеи.
Состряпав равнодушное лицо, калека, неловко подгибая под себя негнущуюся ногу, потопал по длинному, слабо освещенному коридору.
Григорий Леонидович едва ли не крякнул от досады. Новость о приходе полиции мгновенно распространится по всей гостинице, так что уже через минуту в ней невозможно будет встретить даже безобидного карманника.
– Давайте, милейший, пройдемте куда-нибудь в каморку, – предложил Виноградов, – где нам никто не помешает.
– Это пожалте! – оживился толстяк. – У меня имеется комната для особо почитаемых гостей. Так что милости просим!
Комнатой для особо важных гостей в действительности являлось темное помещение со старыми обоями, протертыми до самой штукатурки. Крохотный стол, на котором стояла лампа без плафона, небольшое окно с давнишними занавесками, скрученными в плотные веревки. Два кресла с ободранной материей – вот, собственно, и весь изыск.
Присев на кривенький стул, Григорий Леонидович выудил из сюртука заготовленные фотографии.
– Узнаете здесь кого-нибудь?
Разложив веером фотоснимки, Виноградов вцепился взглядом в глаза приказчика.
