– Но он появился вновь, так, мистер Конклин? – заметил директор, опираясь локтями на стол.
– Но в другом теле, – ответил Алекс, кивнув директору. – И для других целей. Человек, казнивший Борна в Танкуанге, взял его имя и согласился пройти подготовку для участия в операции под названием «Тредстоун-71». Так называлось здание в Нью-Йорке на семьдесят первой авеню, где этот человек прошел жесточайшую подготовку. На бумаге план предстоящей операции казался отличным. Но, как всякая бумажная стратегия, он провалился по причинам, которые никто не мог не то чтобы предсказать, но даже представить. После трех лет вживания в роль второго по величине наемного убийцы мирового класса и прибытия в Европу для того, чтобы, как верно заметил Стиви, вызвать Шакала из его норы на свет на его собственной территории, наш человек был ранен и потерял память. Он был найден рыбаками полумертвым в Средиземном море и привезен ими в Порт-Нойра. Он не помнил о том, кто он и откуда. Очевидным было только то, что он мастер разнообразных боевых искусств, говорит на нескольких азиатских языках и, несомненно, высокообразованный человек. С помощью врача-англичанина, алкоголика, сбежавшего ото всех в Порт-Нойра, наш человек начал собирать по кусочкам свою жизнь и восстанавливать здоровье и психику. Это давалось ему дьявольски нелегко… и мы, кто заварил эту кашу, кто изобрел этого мифического Джейсона Борна, оказались здесь не у дел. Мы ничем не могли ему помочь. Не понимая до конца, что с ним происходит, мы решили, что Борн полностью изменился и на самом деле стал тем мифическим наемным убийцей, которого мы создали для охоты на Карлоса. Я сам пытался убить Борна в Париже, но он, хотя и мог отстрелить мне голову, не сделал этого. Ему удалось вернуться обратно лишь благодаря необыкновенному таланту одной канадки, которую он встретил в Цюрихе, которая теперь стала его женой. Эта леди была и есть самая сообразительная и умная женщина из всех, кого я встречал в жизни. И теперь ее, мужа и детей снова столкнули в кошмар, в котором они опять вынуждены бороться за свое существование.
Удивленно искривив аристократический рот и держа трубку на уровне груди, директор спросил:
– Итак, вы пытаетесь склонить нас к мысли, что убийца Джейсон Борн – это вымышленная фигура, уловка? Что он не совершал преступлений, не убивал, как это ему неоднократно приписывалось?
– Он убивал, но по нашему приказу или для того, чтобы выжить, но он никогда не был наемным убийцей. Этот миф был создан нами лишь с целью поимки или ликвидации Карлоса, Шакала.
– О боже! – воскликнул Кассет. – Но каким образом вам это удалось?
– Благодаря массированной дезинформации по всему Дальнему Востоку. Мы дожидались любого более или менее громкого убийства, и Джейсон Борн немедленно вылетал на место его совершения, где бы это ни произошло: в Токио или Гонконге, Макао или Корее – словом, в любое место, и подделывал доказательства, переводя улики на себя самого, зарабатывая тем самым авторитет и превращаясь в легенду. Три года наш человек жил на дне, среди наркоманов, торговцев оружием, бандитов, ради одной-единственной цели: перебраться наконец в Европу и стать наживкой для Карлоса, начав отбивать у него хлеб в его исконной вотчине – Франции, Испании, Германии, Италии. Нужно было сорвать как можно больше контрактов Шакала, чтобы он высунулся на поверхность, ненадолго, ровно на столько, чтобы можно было успеть всадить ему пулю в голову.
