– Командуйте, что нужно сделать? Машину достать? ПМГ подойдёт? С охраной?.. Сейчас организую.
Бердюгин испуганно замахал руками.
– Ни-ни, что вы! Мы же с вами договорились – полная конфиденциальность. А машина у меня и своя есть, маленький горбатенький “Москич-401”.
– Хорошо, предлагайте свой вариант.
Бердюгин немного задумался.
– А что, если у этих сотрудников каким-либо образом вызвать интерес к покойному? Чтобы они сами сюда приехали?.. Я бы подготовил прибор, установил бы его на штатив и поставил бы его, скажем, вот сюда…
Бердюгин поднялся и подошёл к свободному углу у двери.
– …Они бы пришли, мы их усадили бы за стол, где вот вы сидите. Я бы повёл с ними разговор ни о чём, а вы в это время, как бы прохаживаясь, заглядывая во все углы, в окно, заглянули бы и в прибор… Потом замените меня в разговоре. Я тоже подойду к прибору. Если пожелают посмотреть они, то, пожалуйста. После меня они в него ничего не увидят. Прибор будет подключен не к батареям, а через выпрямитель, и я его незаметно выключу. Прибор станет обыкновенным ночным биноклем.
– Я понял, Игорь Васильевич. Звоню!
– Только, ради Бога, без тени нажима или намёка. – Бердюгин, возвращаясь к столу, делает руками пасы, как гипнотизер. – Умоляю! Это наведёт их на подозрение.
– Хорошо, хорошо, не волнуйтесь.
Феоктистов поднял трубку телефона и стал набирать номер. Лицо приняло ироничное выражение.
– Аллё!.. Кто это?.. Ах, это ты, Шалыч. Ещё вас не арестовали?.. Ну-ну. Шалыч, у тебя машина под рукой?.. Хорошо. Слушай, вы, когда труп в “скорую” грузили, что-нибудь заметили на нём?.. Ничего, значит, интересного… А татуировку?.. Нет. Тогда я ничего не понимаю. На его теле выступили замысловатые рисунки. Два портрета, чем-то похожие на тебя и Галима. – Феоктистов прикрыл трубку и подмигнул Бердюгину. – Ты что, не веришь?.. Вот почему я и спрашиваю про машину. Давайте, садитесь, и одним махом сюда. Сами убедитесь… Ага, какая-то чертовщина. Ну, ждём. В анатомке…
Феоктистов положил трубку, и они с Бердюгиным рассмеялись.
– Ну, Толя… Ну, Анатолий Максимович… Надо же такое придумать. Экспромт получился на славу.
– А как ещё этих охламонов объе… горить?
Посмеявшись, Бердюгин направился к сейфу.
– Надо прибор настроить. Вы мне сейчас поможете.
Игорь Васильевич открыл сейф и вынул футляры. Феоктистов принял их и положил аккуратно на стол. Обращался с ними, как с чем-то бесценным, волшебным.
Бердюгин достал из-за сейфа штатив для фотоаппарата и стал устанавливать его на то место, куда показывал прежде, у двери возле окна. Привернул на него небольшую площадку.
– Несите сюда прибор.
Феоктистов взял со стола футляры и поднёс. Бердюгин вынул трубу и прикрепил её к площадке ремешками. Затем стал монтировать к трубе поданную Анатолием половину бинокля. Вернулся к сейфу и извлёк из него небольшой продолговатый прямоугольный предмет – электрический понижающий напряжение выпрямитель. Поставил его на подоконник, подключил от него провода вначале к сети, потом к прибору.
– Ну вот, и готово. Сейчас мы настроим его на то место, где мы с вами сидели. Так. Садитесь.
Феоктистов прошёл и сел за стол. Бердюгин некоторое время устанавливал прибор, поворачивая его из стороны в сторону на штативе. Потом замер, настраивая резкость. Феоктистов настороженно наблюдал за ним.
– Ну что же… Кажется, вы безгрешны, – сказал Бердюгин. – Над вашим челом нет ни одной души убиенного. Нет грехов.
