Знакомство с Женей внесло свежую струю в жизнь Ульяны. Она привыкла черпать вдохновение в музыке, и это всегда выручало, но живое общение ничто не заменит, а его ей катастрофически не хватает. Лариса Анатольевна тоже была рада появлению у дочери подруги. Она даже без колебаний дала добро на их прогулки, разумеется, в свободное от занятий время.
– Ты с детства хотела стать скрипачкой? – спросила Женя.
– Ну, в общем, да. Мама отдала меня в музыкальную школу, когда мне исполнилось шесть лет. Помню смутно, но она говорила, что поначалу мне было сложно, так как приходилось много заниматься, требовалась концентрация внимания длительное время, а мне хотелось возиться с игрушками.
– Она всегда и все за тебя решает?
– Не всегда, – Ульяна смутилась от этого вопроса.
– Я так поняла, она не наблюдала за тобой, чтобы понять, к чему у тебя есть способности, и, опираясь на них, выбрать кружок или школу. Она сама так захотела, просто все удачно совпало, что у тебя оказалась склонность к музыке. Или ты настолько ее боялась, что занималась до потери пульса и достигла хороших результатов.
– Я не боюсь, а люблю свою маму и не хочу ее огорчать, – слова подруги задели за живое.
– Ладно, не обижайся, – Женя не стала настаивать, хоть для нее все очевидно. – Если бы у тебя не было таланта, ты бы ничего не добилась. Игру на скрипке не подделаешь. Сбацала бы для меня как-нибудь разок, а то все рассуждаем, а я даже ни разу не слышала твоего исполнения, хотя бы маленькую вещицу.
– Конечно, непременно, – воодушевилась Ульяна. – Я сейчас репетирую одно произведение к конкурсу, это соната «Дьявольская трель» композитора Джузеппе Тартини. Если хочешь, придем после прогулки ко мне, и я тебе сыграю.
– Давай. Только еще немного проветримся.
– Хорошо. А ты кем хотела стать в детстве?
– Если честно, то не помню, чтобы мечтала о чем-то связанном с будущей профессией. У меня была одна мысль, чтобы предки бухать перестали. Вернее, поначалу батя квасил, а мама позже присоединилась.
– Это ужасно! Тяжело тебе в детстве пришлось!
– Да уж, несладко. Когда отец пил, вечно дружки его, такие же, как он, алкаши, у нас ошивались. Мама их гнала, да где там, их – в дверь, а они – в окно. Потом, когда и она стала выпивать, чаще вдвоем сидели, только от этого не особо легче.
– Как же ты жила в таких условиях?
– А куда мне деваться с подводной лодки? Давай не будем говорить о моих предках, тем более что они уже умерли.
– Ой, я не знала, прости!
– Ничего. А ты о чем в детстве мечтала? Наверное, о куклах?
– Ты почти угадала. Помню, что обращала в детских магазинах внимание на кукол, но мама мне уже купила одну, поэтому другие не брала. Моя тоже была очень красивая, кстати, до сих пор лежит в комнате.
– У тебя там, поди, склад игрушек, сохранившихся с былых времен.
– Да, многие еще целы. Мама меня всегда учила тому, что нужно бережно обращаться со своими вещами.
– Ага, относись аккуратно, а новую куплю, когда эта сломается. Хитро!
– В принципе, куклы на прилавках не сильно отличались друг от друга, да и денег у нас часто не хватало.
– Ну, да, – задумчиво произнесла Женя. – А я вот не помню свои игрушки, когда совсем маленькая была. Подросла, мама что-то там пыталась покупать, а в четырнадцать вроде как выросла, не до детских забав уже было.
– А можно личный вопрос? – Ульяна даже покраснела.
– Валяй!
– Ты одна живешь?
