– Чтоб я вас больше здесь не видела! – кинула им вдогонку спасительница, когда парни стали удирать, поняв, что потерпели полное фиаско, потом подошла к Ульяне. – Ты как? Нормально? Цела?
– Да.
– А чего не сопротивлялась? Они тебя ударили?
– Нет, просто растерялась, – девушка все еще не могла прийти в себя от шока.
– Ну, ты даешь! Эти хмыри тебя чуть не изнасиловали! Тут надо вырываться всеми возможными способами, кричать, кусаться.
Ульяна подняла с земли инструмент и сумку. Девушка тоже взяла свою, которую бросила, когда поспешила на выручку.
– Ты – скрипачка, что ли?
– Да.
– Тогда все ясно! Тонкая душевная организация, типа того?
– Да.
– Тебя как зовут?
– Уля Осинкина.
– В самый раз! А я – Женя Отвага.
– Говорящая фамилия. Ты здорово дерешься!
– Еще бы! Шестой год карате занимаюсь.
– Ничего себе!
– Ты учишься? Сколько тебе лет?
– Да, в консерватории на четвертом курсе. Мне двадцать один год. А тебе?
– Столько же. Работаю в небольшом продуктовом магазинчике. Сама понимаешь, контингент там разный, и решетки не всегда помогают. Так что умение постоять за себя лишним не бывает.
– Ясно, – Ульяна вспомнила, что пора бежать домой, и снова разволновалась.
– Давай провожу, а то вдруг опять кто-нибудь пристанет.
– Тебе, наверное, надо идти.
– Ничего, мне не к спеху.
– Тогда хорошо, только пойдем побыстрее, а то у меня мама уже наверняка волнуется.
– Ты ж уже взрослая, а все мамы боишься. Спать, случайно, не после «Спокойной ночи, малыши!» идешь?
– Нет, – улыбнулась Ульяна.
– Неужели еще раньше? – пошутила Женя. – Она у тебя – деспот?
– Нет, – девушке стало немного обидно за маму.
– Но, смотрю, держит тебя в ежовых рукавицах. Шаг вправо, шаг влево – расстрел!
– Она строгая, но справедливая.
– Ладно, проехали.
– А магазин, в котором ты работаешь, круглосуточный?
– Ага. Но по ночам туда в основном алкаши всякие ходят, короче, неадекват. Поэтому дверь запираю, в окно продаю.
– Страшно, наверное.
– Не, нормуль, за пять лет привыкла.
Ульяна была очень удивлена. Она подумала о том, что еще даже не окончила школу, а Женя уже трудилась. Да что там, она до сих пор не знает, что такое зарабатывать деньги самой, кроме учебы, ничего не видела.
– Не обидишься, если спрошу? – осторожно глянула она на собеседницу.
– Валяй! – добродушно ответила Женя.
– Мама говорит, что в таких магазинах часто покупателей обсчитывают и продукты просроченные сбывают.
– Есть такое, только ты уж меня не выдавай. Хозяин заставляет. Не я, так любой другой на моем месте делал бы то же самое. Откажусь – уволит. А жить на что? Видела бы ты, что там с сосисками делают, чтобы вид товарный придать! Но я стараюсь тем же алкашам их впаривать. Правда, один раз получила по мордасам. Дала одному такие вот сосиски, оказалось, что жена просила для детей купить, начала варить, а они превратились в серо-буро-малиновые. Так она такой разбор полетов мне устроила, до сих пор стыдно. А куда деваться? В общем, не советую тебе что-то покупать в таких магазинах, лучше ходи в те, что покрупнее.
Пока Женя рассказывала, Ульяна внимательно за ней наблюдала. Казалось, что она живет совсем в другом мире, в котором есть свои минусы, но это не делает его менее интересным. Только попасть туда не представлялось возможным.
Кареглазая шатенка шла рядом и то и дело надувала из жевательной резинки пузыри, которые лопала с громким хлопком. Волосы Жени были собраны в хвост, а одна прядь с правой стороны отделена и ниспадала на лицо. Одета девушка в черный короткий топ, джинсы и куртку-косуху из кожзама нараспашку.
