Чем ближе Коробов подъезжал к родному дому, тем легче становилось на душе. Впереди было целых полдня свободного времени, и он уже знал, что заполнит его общением с матерью. Из-за постоянной занятости они, бывало, сутками не виделись. Он возвращался, когда Зинаида Андреевна уже спала, и уходил рано утром, когда она еще не проснулась.
Ночью он старался пройти так, чтобы не разбудить маму. Ей с больным сердцем нужен был спокойный сон. Поэтому, какие бы неприятности не случились, он никогда не рассказывал ей о них. Но чуткая женщина всегда безошибочно угадывала его настроение и состояние. И каждый раз он винил себя за то, что расстроил ее. Хорошо, что по соседству жила Клавдия Степановна. У нее был тонометр, и она часто заходила, чтобы померить подруге давление, заодно скрашивала ее одиночество в ожидании сына.
– Матюша, родной, я как чувствовала, что ты скоро придешь, пирогов напекла, твоих любимых, с яйцом и луком, и беляшей, – встретила его с улыбкой на лице Зинаида Андреевна. – Идем скорей к столу!
Морщинки в уголках глаз в такие моменты превращались в лучики, которые тянулись в бесконечность, распространяя тепло, и она словно светилась изнутри.
– Вкуснотища! – потер ладони Коробов. – Сейчас, только руки помою.
Бесподобный аромат выпечки вызвал небывалый аппетит, только теперь Матвей ощутил, как сильно проголодался, поэтому поспешил в ванную.
– Ты надолго или на несколько минут забежал? – спросила обеспокоенная мать.
Она переживала за сына, который очень много работал, и испытывала в этом свою вину, так как знала, что делал он это главным образом из-за нее. Если бы не болезнь, не было бы необходимости трудиться на пределе сил, почти не спать, выполнять бесконечные поручения. Но, с другой стороны, она радовалась, что Матвей устроился водителем к Георгию Павловичу Панову. По воле обстоятельств они несколько раз виделись, и у женщины сложилось о нем самое благоприятное впечатление.
– До вечера, если засну, разбуди меня в пять.
– Хорошо, сынок, – ответила мать, наливая ему тарелку борща. – В магазине на прилавках одни мослы лежат, ничего путного из них не приготовишь, только на суп и можно их использовать. Решила вот борщ сварить, знаю, что любишь. Наваристый получился. Запахом сыт не будешь, но поглодать малость есть что.
– Аромат обалденный! – улыбнулся мужчина. – Ты ведь сама запретила мне брать еду из ресторана. Георгий Павлович много раз предлагал, все равно ведь остается.
– Ничего, там и без нас найдется, кому взять, а по мне, так нет ничего вкуснее домашней пищи, как бы хорошо там ни готовили, а ресторанная стряпня не сравнится с той, что приготовил своими руками, с душой.
– Не то слово, мам! Ты, вообще, вне конкуренции! У тебя всегда все самое лучшее!
– Спасибо, Матюша!
– Там деньги в шкатулке еще есть? Дня на три хватит?
– Да, не волнуйся.
– Скоро добавлю. Цены в магазинах кусачие.
– Ничего, ты достаточно зарабатываешь, многим живется куда хуже нашего.
– И то верно!
Они ненадолго замолчали. Мужчина с наслаждением ел приготовленный мамой обед, а она с удовольствием за ним наблюдала. Когда ребенок маленький, одно из самых больших беспокойств у близких вызывает его слабый аппетит, а когда он кушает хорошо, мама с папой радуются и любуются, как малыш причмокивает. Примерно с такими же чувствами женщина смотрела, как сын ест. Говорят, что, даже повзрослев, дети остаются для родителей маленькими. Она думала так же, не сюсюкала с ним, как с малышом, но всегда волновалась, все ли у него в порядке.
