«Улыбчивый с ножом». Дело о мерзком снеговике - страница 32

В той мере, в какой Джорджия доверяла своим чувствам, она вынуждена была признать, что в целом члены этой компании выглядели именно теми, за кого себя выдавали – богатые, скучающие, более или менее респектабельные люди, питающие слабость к госпоже удаче. Их поглощенность игрой, стандартные ужимки, с какими они ставили фишки или делали подсчеты, напряжение, которое никогда не прорывалось сквозь вежливую маску их невозмутимых лиц, – все указывало на азартных игроков. Это обескуражило Джорджию, пока она не вспомнила, что эти люди, если ее интуиция и сведения Питера не подвели, действительно были игроками – и по более высоким ставкам, нежели те, что они делали этим вечером здесь, за столом. Гораздо больше удивлял факт, что среди этих девяти лиц не было ни одного, которое напомнило бы привлекательные, незабываемые черты лица женщины в медальоне. «Ну а почему оно должно тут быть?» – уныло спросила себя Джорджия. Если медальон действительно принадлежит кому-либо из главарей заговорщиков, вряд ли он положит в медальон фотографию человека, с кем его можно связать.

Она поймала себя на том, что разглядывает украшенные драгоценными камнями часы на запястье мисс Мейфилд. В них тоже спрятан кружок «А.Ф.»? В следующее мгновение голос рядом с ней пробормотал странные слова:

– Что обо всем этом думает Джон Стрейнджуэйс?

Джорджия вздрогнула, как от внезапного пронзительного звонка телефона в темном доме ранним утром. Вероятно, она никогда не была так близка к тому, чтобы выдать себя. Прошло несколько секунд, прежде чем Джорджия сообразила, что имеет в виду профессор Стил, и ответила:

– Я не знаю. Официально, без сомнения, не одобряет.

– Надеюсь, вы не засланный к нам полицейский шпион? – произнес ученый, неожиданно одарив Джорджию игривой улыбкой.

– Я на вас не донесу. По правде говоря, я теперь мало вижу сэра Джона.

– Вы разошлись со своим мужем? Это не просто рекламный трюк?

Озорная улыбка профессора почти лишила оскорбительности даже это замечание, но Джорджия ответила ему в том же духе:

– По-моему, не профессору Харгривзу Стилу обвинять других в жажде популярности.

– Мадам, как одна жертва прессы – другой: я приношу вам свои глубочайшие извинения.

«Вот уж таинственная личность! – подумала Джорджия. – Неужели он… Да может ли он тоже быть одним из помощников сэра Джона? Или это простая случайность, что его замечание почти попало в цель?»

Больше ничего примечательного в тот вечер не произошло. Джорджия воспользовалась кратковременным везением Питера, чтобы убедить его прекратить игру. Он ушел вместе с ней, восхитительно изображая порядочного молодого человека, который превратился в возмутителя спокойствия и чувствует себя немного пристыженным. В машине Питер сидел тихо, а когда их троица отделалась от Рудольфа и приехала на квартиру к Элисон выпить, вздохнул:

– Что ж, и так бывает. Похоже, мы от души водили себя за нос.

– Почему так мрачно? – усмехнулась Элисон.

– Эти люди просто играли в рулетку. Как подумаю, что напрасно ухлестывал за мадам… А почему вы сидите с таким довольным видом, Джорджия?

– Вы заметили, как присутствующие повернулись к двери, когда мы появились? До меня не сразу дошло.

– Ну, их предупредили. Мадам нажала кнопку звонка под столешницей, видимо, сообщая, что какие-то неприятные посетители собираются ворваться в их игровую комнату.

– Неужели вы не понимаете? Между ее звонком и нашим появлением прошло несколько минут. Если бы это была настоящая игра в рулетку, единственный смысл звонка заключался бы в том, чтобы предупредить их и дать время скрыть свидетельства игры. Однако они ничего не спрятали. Они хотели, чтобы мы поверили, будто они играли в рулетку. Но они совершили ошибку, посмотрев на нас, когда мы вошли. Настоящие игроки, какими они, конечно, все же являются, были бы настолько поглощены игрой, что не обратили бы внимания на открывшиеся двери, – вспомните, шарик еще крутился. Или звонок, в который позвонила мадам Альварес, соединен с игровой комнатой, и тогда, если рулетка подлинная, они должны были спрятать ее. Или звонок соединен с другой комнатой, и в этом случае, будь они настоящими игроками, они не уставились бы на нас, когда мы вошли. Следовательно, с какой стороны ни посмотри, игра была фиктивной.