Фил поднял бокал с торжественным видом и сделал пару глотков через трубочку, всасывая остатки колы вместе со льдом.
– Стажёрам так же полагается оклад, – газовая отрыжка не заставила себя долго ждать. И Филу пришлось слегка замереть, чтобы не выдать цикаду на и так напуганного ребенка. – Я бы советовал тебе пока сохранять выплаты. Моего оклада нам с тобой хватит сполна. Никто не знает, как всё обернется в тот или иной момент.
– С этим я согласна.
– Это хорошо. Я надеюсь, ты наелась?
Юля кивнула.
– Тогда пойдем домой. Нужно тебя расположить и показать, что, где и как.
Уже поднявшись, Филипп словно вспомнил что-то очень важное:
– Совсем забыл… кулон… он у тебя с собой?
Юля от неожиданности оторопела, но затем, сообразив, достала кулон, висевший на шее в виде креста, сделанный из серебра, с цепочкой. Окроплённый святой водой.
– Он наполнен? – снова спросил Фил.
Юля так же молча открутила верхнюю часть креста, которая начиналась с головы Иисуса, и показала, что полость внутри была полностью заполнена чесноком.
– Отлично. Я настолько привык к тому, что он у меня всегда с собой, а я всегда один, что забыл проверить у тебя. Это очень важно. Надеюсь, ты это понимаешь и никогда его не снимаешь.
– Конечно. Первое правило: Не снимать креста даже под угрозой смерти, иначе смерть Вас и настигнет.
– Молодец. – Фил улыбнулся и вышел из ресторана, снова закурив сигарету.
Ключ с характерным треском вошел в замочную скважину. Прошел два круга против часов стрелки, и дверь открылась. По пустой четырехкомнатной квартире прошелся сквозняк, быстро и незаметно, словно его уличили в чем-то плохом, и он в ту же секунду выбежал из квартиры, открыв входную дверь ещё сильнее, чуть не вырвав её из руки Фила.
– Черт, окно забыл закрыть, – выругался Фил, массажируя кисть правой руки.
Зайдя в квартиру, Юля словно первый раз оказалась в ней. Когда она приехала, она то и дело держала голову опущенной. Она боялась того, что её ждало. Боялась Артемьева Филиппа Игоревича, который уже более 10 лет являлся единственным охотником в городе-миллионнике. Она представляла его большим и старым. Всего в порезах и царапинах. Возможно, даже без одной ноги или руки. Да, она изучила его досье и видела фотографию, но фотография была ещё с того времени, когда он сам был учеником. Фантазия же дорисовала юношу до жуткого старика.
Они зашли в просторную прихожую, которая переходила в коридор. На полу лежал ковер красного цвета, покрывающий большую часть прихожей и коридора. Напротив, входа находилась большая деревянная массивная дверь, ставни которой не открывались в привычном понимании, а отодвигались в сторону. Правее находилась кухня, в которой был лишь холодильник, небольшой стол и стул. Газовая плита стояла в углу возле небольшого окна. Раковина стояла на двух железный прутьях, у другого угла комнаты. Всё было покрашено в белый цвет, благодаря чему одной небольшой лампочки без люстры хватало, чтобы осветить кухню полностью.
В левой части находились комнаты. Несмотря на большое их количество, были они маленькие, лишь закрытая гостиная и самая дальняя комната, находящаяся прямо напротив кухни, в которой находился кабинет Фила, были больше чем остальные. В комнате посередине, между ещё одной и гостиной, было настолько мало места, что в ней поместилась бы только небольшая кровать, диван или уборочные инструменты, которые в данный момент там и находились.
