– Ты ангел, Люба!
Мне стало очень тепло…
Всю дорогу до салона мы ехали молча. И я вжималась в кожаное сиденье его машины.
Что говорить всем?
Всем им?!
Ведь не уйти от вопросов…
Водитель подвез нас прямо ко входу. Парковка была битком. Сквозь окна виднелись красиво одетые люди. Тутанков сам открыл мне дверь авто. И протянул руку. Я вцепилась в неё своими тонкими пальцами. Помощник и охранник, как всегда, сопровождали нас сзади. Мы вошли.
И окружающие уставились на нас. Будто замерли. Расступились.
Мои ноги моментально задеревенели. А в ушах появился шум.
Но я шла. За Тутанковым.
Он начал здороваться с какими-то мужчинами. А я просто стояла рядом. И заливалась краской. Потому что меня заметила… Оля. И наигранно разинула рот, пока Тутанков не видел этого. Я стыдливо отвела глаза. Но, конечно, это не помогло.
Через секунду она подошла ко мне. Взяла за плечо.
– Здравствуйте, Любовь! – серьезно начала Оля.
Тутанков еле заметно улыбнулся. И шепнул, наклонившись.
– Потусуйся с бывшими коллегами, пока я занят.
Он аккуратно подтолкнул меня в сторону Оли. А она ловко подхватила под руку и потащила в свой кабинет. Затолкула меня туда и захлопнула дверь.
– Ебтвоюмать, Линдеман!!! Я сошла с ума?! Сплю?! Или это правда? Ущипни! – Оля расширила глаза и эмоционально жестикулировала. – А, может, ты уже и не Линдеман? А госпожа Тутанкова?!
– Успокойся. Я по-прежнему Люба Линдеман…– пожала плечами я.
Градус спал. Всё случилось. И можно было говорить открыто.
– Охуеть! Вот эээээто ты его зацепииииила! Вот вам и девочка-припевочка! – Оля сложила руки на груди и покачала головой.
– Тук-тук. – в кабинет поскользнул Роман Юрьевич, плюхнулся в свое любимое кресло. Из кармана его пиджака торчала тонкая стеклянная колба с фиолетовым цветком. Он поглаживал пальцем подбородок и с интересом изучал меня с ног до головы.
– Ну, Любаня…Высокого полёта ты птичка! – наконец, вымолвил он.
– Ты же уволилась. Как он тебя нашел? Рассказывай! – Оля доставала из шкафа коньяк и рюмки.
И мне бы действительно пришлось говорить. Но из моей сумочки раздался звонок телефона.
ОН.
– Зайди ко мне. – услышала я.
– Хорошо. – я украдкой положила трубку.
– Что? Зовет? – Оля почему-то грустно посмотрела на меня.
Я чуть заметно качнула головой.
– Труба зовет! – хлопнул по подлокотнику кресла Роман Юрьевич.
Я встала. На выходе обернулась и молча улыбнулась ему и Оле.
И, громко цокая по плитке безумно дорогими туфлями, пошла на второй этаж.
Чувствовала, как мне в спину смотрят Аверьянович и Виктор Сергеевич. Они были в зале. И ещё с десяток сотрудников. И меня будто припекало от этих взглядов…
Когда я свернула с лестницы в коридор, тело обмякло, как после сильнейшего перенапряжения. Словно разжали тиски. Я подумала о том, что раньше все было наоборот. Что я испытывала подобное после взглядов Тутанкова. А теперь он был самым родным. Если – не единственно родным – человеком на этой земле.
Я зашла в кабинет. Он сидел за столом, закинув ногу на ногу. И подпирая лицо рукой.
– Сядь на стол…– спокойно сказал он.
Я поняла…
Чего он хочет.
Считала тут же! И, опираясь ладонями, ловко устроилась на столешнице.
Он встал с кресла. Намотал на руку мой длинный хвост. И резко дёрнул на себя. Я громко ахнула.
Он подтащил меня за волосы к краю стола, у которого стоял.
И опустил на холодное стекло.
Я не видела. Но слышала. Как он расстегивает ремень.
Как лязгает пряжка.
