В конце мая Алисе исполнилось восемнадцать лет, а значит, ее отец прекратил платить алименты. Она по-прежнему нигде не работала и не училась, болталась целыми днями без дела в компаниях сомнительных личностей. Но мне захотелось отблагодарить ее за то, что дочь случайно оказалась в марте в нашей квартире и тем самым – спасла мне жизнь. Или задуманная поездка – это последняя попытка наладить отношения с дочерью? Не знаю. Тем более что та сумма, которую мне оставил Грек, жгла руки. Хотелось от нее побыстрее избавиться, но – чтобы с пользой. Тогда я и решила в качестве подарка к совершеннолетию, свозить Алису в Испанию.
Мои подработки в кооперативах бухгалтером не мешали сорваться в любом направлении и в любой момент. Но… Все то же «но». Как ни склеивай разбитую чашку – трещины остаются видны. Буквально через три дня после прилета в Барселону, откуда нас доставили в небольшой портовый городок Бланес, я поняла, что зря затеяла поездку. Ничего изменить невозможно!
Было начало июня, поэтому купальный сезон на море не открылся, и мы с Алисой большую часть дня проводили в бассейне с подогревом, который оккупировали немецкие бесцеремонные и оглашенные отпрыски. Гаже детишек я еще не видывала!
Впрочем, их папашки и мамашки также не отличались хорошими манерами. Как известно: «От березки и осинки не родятся апельсинки». И те, и другие окидывали нас с Алисой недружелюбными взглядами, и, по-моему, родители подзуживали своих отвратительных детей делать нам гадости: то плюхнуться рядом в воду, чтобы брызги окатили нас с головой, то перевернуть наши лежаки с одеждой, то бегать вокруг, издавая дикие гортанные звуки… А Алиска – дряннушка! – провоцировала и без того разгоряченную немчуру на ратные подвиги своими раскованными позами в практически отсутствующем купальнике во время принятия солнечных ванн, что раззадоривало мужиков, не обремененных интеллектом.
Изо всех сил я пыталась делать скидку на чуждый менталитет, но выходило слабо. Приходилось выбирать время для купания так, чтобы немецкие семейства были как можно дальше от бассейна.
Я специально заказала отель с полупансионом в небольшом приморском городке, а не на удаленном от цивилизации побережье, чтобы с утра пройтись неспешно по магазинчикам, заглянуть на рынок в самый разгар урожая клубники. Это сейчас в России изобилие овощей и фруктов в любое время года, а в 1998 году такого еще не существовало, поэтому хотелось насытиться клубничкой под завязку. Конечно, на подмосковной даче тоже произрастала эта ягода, но не настолько сладкая и ароматная, как южная.
Интересно было побродить по улочкам города, подсмотреть уклад жизни испанцев: ухоженные огородики на окраине или убранство маленьких закрытых двориков у домов с огромным числом выставленных цветочных горшков, небольшими скульптурами и минифонтанами: «Кто во что горазд!» Мне, рьяному садоводу-любителю, так хотелось рассмотреть все поближе, но природная стеснительность перед иностранщиной, впитанная гражданами Советского Союза с рождения, не давала возможность пообщаться с обитателями двориков.
Нас с Алисой почему-то принимали за американок, а не за русских. К счастью, проверить знание английского языка было некому, потому что испанцы – ой, извините, не испанцы, а каталонцы! – изъяснялись исключительно на своем родном языке.
В специализированных магазинах мы с дочкой затоваривались легким сухим вином и соком. Хамон – как я называю, смеясь: трупное мясо двадцатилетней выдержки, – тогда мной еще не был распробован до такой степени, чтобы фанатеть. Гораздо позднее, со вторым мужем приехав в Испанию, я полюбила этот деликатес и уже не могла противиться желанию вкушать хамон чуть ли ни в каждом заведении.
