– Рой, у нас тут возникли сложности, и я думаю, что ты сможешь нам помочь. Ты ведь все еще начальник отдела по расследованию особо тяжких преступлений в Суссексе?
– Да.
– Gut[5]. Мы расследуем убийство, и твоя помощь очень бы нам пригодилась. Скажи: имя Лена Уэлч ничего тебе не говорит? Или, может, оно известно кому-нибудь еще в полиции Суссекса?
– Лена Уэлч?
– Ja.
– Вроде бы нет. По крайней мере, так сразу не отвечу.
Куллен снова, по буквам, продиктовал имя, и Рой Грейс записал его в блокнот. Потом отключил ненадолго звук в телефоне и обернулся к Брэнсону:
– Ты, часом, не слыхал про Лену Уэлч?
Инспектор, щеголявший в костюме-тройке, на мгновение задумался.
– Про Лену Уэльс? Не-а, я знаю только принцессу Уэльскую.
Грейс покачал головой:
– Я серьезно спрашиваю.
– Уэлч, Уэлч, – протянул Брэнсон. – Нет, впервые слышу.
Грейс снова включил звук в телефоне.
– А почему ты спрашиваешь, Марсель?
– Она умерла вчера вечером, а родом была из Англии, из твоего города. Ее девичья фамилия Уильямсон.
– Лена Уильямсон?
Рой сделал еще одну пометку в блокноте и опять посмотрел на Брэнсона. Коллега пожал плечами.
– Нет, Марсель, ничего в голову не приходит. Расскажешь подробнее?
– Ноутбук и телефон Лены украли, но мы нашли резервный жесткий диск. Судя по всему, она узнала, что ее фотографии использовали мошенники из агентства знакомств. Одна из ее аватарок носила имя Ингрид Остерман. И эта вымышленная личность якобы была влюблена в некоего мужчину из Суссекса – Джона, или Джонни, Фордуотера. Бывшего военного в чине майора. Мы установили, что он перевел значительные средства в мюнхенский банк на фиктивный счет этой несуществующей особы, Ингрид Остерман, – общая сумма превышает четыреста тысяч евро. А теперь мы имеем труп Лены Уэлч и пустой счет Ингрид Остерман, с которого давно уже сняты все деньги.
– И как умерла Лена Уэлч?
– Не самым приятным образом.
– Умирать всегда не слишком приятно, Марсель.
Куллен рассмеялся.
– Рад слышать, что твой черный юмор по-прежнему с тобой, дружище. Но это и впрямь была ужасная смерть.
– Ну так что с ней стряслось?
– Она упала с шестого этажа прямо на острую ограду.
– Самоубийство?
– Нет. После развода Лена Уэлч жила одна. Но у нас есть веские причины сомневаться в суициде.
– Какие?
– У нее отрезана часть языка.
– Языка?
– Ja. Свидетельница заявила, что после падения женщины на ограду из машины выбежал человек, державший в руке что-то вроде мачете. Он изрезал ей лицо и вернулся обратно в машину. А через пару секунд из дома выскочил другой мужчина, сел в тот же автомобиль, «Ауди А4», и они сразу уехали.
– Твоя свидетельница описала этих мужчин?
– Она была в шоке. Сказала лишь, что оба были чернокожими. И назвала пару цифр с номерного знака «ауди», но, сам понимаешь, таких машин в Германии тысячи. К тому же номер может быть фальшивым. Однако свидетельница вспомнила еще кое-что интересное. Тот, кто выбежал из дома, был в ярко-красных ботинках.
– Любопытно… Кто может носить ботинки ярко-красного цвета?
Рой оглянулся на Брэнсона, представляя его в такой обуви.
Но даже инспектор, отличавшийся весьма сомнительными вкусами, посмотрел на Грейса с неодобрением.
– Не уверен, что парню в красных ботинках можно доверять, босс.
Грейс опустил взгляд на ноги подчиненного и заметил:
– В любом случае они не подходят к этим носкам.
Носки у инспектора были зелеными, как лайм.
– Смотря как их носить, – усмехнулся Брэнсон. – Тут надо проконсультироваться с нашим штатным ортопедом, Гайдном Келли.
