– Ген прокуратура изъяла все бумаги по его фирмам, со дня на день появятся результаты. Боголепов взглянул на календарь.
– Будь предельно внимателен. Главное, не упустить момент. Информация должна появиться в прессе мгновенно. Леопольд – наш главный козырь. Как раз для народа. Для сердца.
– Я помню, – Мухаев преданно посмотрел в глаза кандидата. – Если мы не обыграем, то обыграют нас.
– Что, кстати, с убийством? Раскрывается?
– Не очень. Версия о причастности нынешнего папы-мэра основная, папа же не любит, когда копаются в его белье и белье его папиков. Менты побьются в двери лбами, расшибутся, угомонятся и будут дальше водку жрать. Ваша фамилия в деле пока не мелькает.
– Что значит «пока»? Я должен быть в полной уверенности, что она вообще там не будет мелькать. И вообще, какое отношение я имею к этому Салтыкову?
– Да никакого, конечно, это я по запарке. Но если вдруг обнаружится, что отношение есть, мне сразу просигналят, поверьте.
– Никогда не говори мне «поверьте». Меня это оскорбляет.
Аркадий Викторович вернулся за стол.
– Что-то у меня голова разболелась, мигрень. Будешь выходить, скажи Зине, чтобы принесла «Упсы».
– Выпейте лучше водки, Аркадий Викторович. Удивительно оживляет. От нашей «Упсы», говорят, волосы выпадают.
– А от нашей водки может отпасть кое-что другое. Делай что ведено. И отпусти водителя, я поеду домой с народом, на автобусе.
– Хорошо. – Мухаев кивнул и вышел в приемную.
– Своя девчонка ближе к телу, – Плахов приставил горлышко пивной бутылки к металлической ограде и стукнул по пробке ладонью.
– Фигня, Игорюх, женщины – не та проблема, на которую стоит тратить наши драгоценные нервные клетки. Не получилось с этой, получится с другой. Вон их сколько ходит, красавиц. Если из-за каждой убиваться, в тридцатник ляжешь в яму. Во, смотри, смотри, какая краля покатила. Эй, девушка, вы на самокате умеете кататься? Могу научить.
Игорь оторвался от горлышка:
– Семь лет все-таки… Это не в киношку сбегать. Правда, все к этому и шло, но я пытался… Все для нее. А! До сих пор очухаться не могу.
– Значит, не любила! Кто любит, тот терпит. И общагу, и тараканов, и зарплату. Тебе ж не пятнадцать лет. Тридцатник скоро, должен в людях разбираться, тем более в женщинах. Видишь такое дело – ставь вопрос ребром, а не бегай за ней с соплями по колено. Чо те надо? Что ты хошь? И все!
– Да ладно, Ильюх, у меня не тот случай.
– Хочешь единственно верный дружеский совет? Не прыгай перед бабами козликом! Все они по своей сути лживы в большей или меньшей степени. Потерял одну – найдешь другую. Идешь сегодня в ночник, снимаешь деваху, тащишь на «хату» и, как говорится, получаешь полное моральное удовлетворение. А там, глядишь, зародится новое светлое высокое чувство. Главное, подарок не подцепи. Безопасный секс – это так же естественно, как чистить зубы. Завтра же позабудешь про все свои совершенно напрасные переживания, проснувшись утром бодрым, жизнерадостным чуваком, со всех сторон полезным мировому сообществу. Поверь, проверено не единожды. Хочешь – проснемся вместе. У меня по графику секретная засада. С «хатой» только напряг. Жена вчера от предков вернулась, у меня нельзя. Ну что, ищем светлое чувство?
– Пиво разбавлено, – поморщившись, ответил Игорь.
– При чем здесь пиво, старина? Ты сегодня какой-то несобранный.
Старший оперуполномоченный управления уголовного розыска Илья Виригин, или просто Ильюха, взял у Игоря бутылку и сделал глоток.
