Умножители времени - страница 10

Яков Вилимович сидел неподвижно, почти не мигая. Только тонкие кривящиеся губы шевелились иногда беззвучно. А бывало, слова всё же выходили наружу. Вот сейчас он довольно внятно произнёс: «Я всегда имел несчастный характер, слишком мягкий, слишком противоречивый. Сильным я был только для дела, для России, для моего Петра». Граф достал трубку с длинным мундштуком, изготовленную мастером-голландцем по его специальному заказу. Заправил её сухой травкой с табаком по своему рецепту. Травки эти особые и табачок очень качественный ему доставляли с Востока, ближнего и дальнего. Взял в руку свечу, прикурил от её огня. Сладкий туман повис в лаборатории. Мысли постепенно успокаивались, стали доброжелательными к хозяину. Кольца дыма поднимались вверх, расширялись, переплетались друг с другом. Их пронизывали лучи только восходящего солнца. Генерал удовлетворительно отметил, что эта комбинация, кольцево-радиальная геометрия – план устройства земного, подземного и надземного. По такому его плану после пожара одна тысяча семьсот тринадцатого года начали отстраивать Москву. Так надобно прокладывать дороги и под землёй. Такой он сделал структуру подземелий в Сухаревой башне и здесь у себя в Глинках. В этом лабиринте бродить мог лишь один он. Все-то думают, что он строит эти хитроумные длиннющие подземелья, чтобы что-то прятать в них или общаться с нечистой силой. Вот поговаривают, что моя пресловутая «Чёрная Книга» спрятана в подземном тайнике. Глупцы! Я лишь строю Источники и Места моей Силы. А на земле тоже они есть… Эх, построить бы дом Учености на Воробьевых горах! И выше Сухаревой… И из-под земли к небу!

Яков медленно встал, опираясь на палку и стол, оглядел комнату. Вот горн для плавки металлов и нагревания составов. Давно скучает, дружок мой. Вот вытяжной шкаф, вот шкафы с химической посудой и реактивами. Прощаюсь, прощаюсь… По полу, по стенам, по шкафам и столу ползли лучики света. Фельдмаршал задул свечи. Он любил именно полутемноту. День-ночь, свет-тень, верх-низ, видимое-невидимое не были для него непримиримыми противоположностями. Так учил Ньютон. И ещё учил: «Все, что мы видим, осязаем, слышим, вообще чувствуем и о чём думаем, может быть описано числом». Да, число имеет Силу. Сила выражается количеством. Но не только. «Есть в числах оккультная символика, связи и принципы. Нужно искать меру отношений и выражать её точной формулой». Брюс помнил тонкие, длинные пальцы учёного, тонкие, чуть брезгливые губы Исаака. Как трепетно эти пальцы прикасалась к магическим книгам! Это Ньютон подсказал имена авторов, которые необходимы Якову как воздух, если он хочет стать истинным эзотериком. Книги Корнелиуса Агриппы Неттесгеймского, учение древних иудеев – Каббала, «Книга творения», труды мифического Гермеса Трисмегиста, «Священное слово» Пифагора. Это Учителя, за ними уже Платон и Аристотель.

Наверное, им тоже бывало страшно. Страшно близко приближаться к Замыслу Творца. И кто открывает людям заповедные Врата Познания? Может, Диявол, может, Он искушает всех гениев? И они все – слуги его? Может, это Диавол обустроил так Землю, а Бог ждёт, что люди спасутся? Очень даже вероятно. Во всяком случае ясно одно: войти в эти Врата можно лишь добровольно искусившись Тайной Знания и за высокую, очень высокую плату.

Учёный внимательно смотрел на любимый массивный дубовый стол. Этот стол он смастерил сам. Как сам смастерил и хитроумнейшую потайную дверь в заветную комнату в подвале, где хранил баночки с животворящими порошками, сосуды с эликсирами жизни и, наконец, склянку с Живой водой. Эта склянка была уже наполнена достаточным объёмом и ждала применения. Чертежи стола и двери он взял из брошюры, которую подарил ему Ньютон. Ему она досталась от странного человека, который называл себя масоном и был осколком разогнанного Ордена тамплиеров. Да, в истории человечества идеи богоизбранничества, сверхчеловека снова и снова возрождаются из пепла сгоревших судеб непростых людей, древних сверхчеловеков. Исаак намекнул Якову о появляющихся по Европе масонских ложах, но тот вежливо заметил ученому, что «вольных каменщиков» он разумеет как истинно вольных, рассматривает их как единичных, изолированных алхимиков и философов и не приемлет в этих вопросах объединений, тем более с политическими целями. Ньютону понравились тогда слова Брюса: «Свой Дар каждый мистик должен взращивать сам, долгими годами, упорным трудом, в тихом уединении, вслушиваясь в себя и вглядываясь в Природу». Сказал, помнится, тогда Исаак: «Вы, уважаемый Яков, правы. И должен заметить вам по сему поводу, что, несмотря на то, что твой царь Пётр – великий государь, он не годится по причине своей горячности в эзотерики, и посвящать его в наши разговоры с тобой не следует».