Том проснулся от ощущения переполненности внизу живота. Очень хотелось в туалет. Свет уже вновь горел, и за окнами тоже было светло.
Спустив босые ступни на пол, он, не до конца проснувшись, пошёл в привычном домашнем направлении, но натолкнулся на стену. Протёр кулаками глаза и, вспомнив, что находится не дома, отправился на поиски уборной, но ни намёка на неё не нашлось. Входная дверь по-прежнему была единственной.
Подойдя к двери, Том пошарил по ней ладонями, силясь отыскать ручку, которой не было. Толкнул её, полагая, что она может открываться в другую сторону. Ничего.
Ещё раз Том обыскал поверхность двери, затем несмело постучал в неё.
– У меня что-то с дверью, она не открывается, – проговорил он. – Откройте, пожалуйста.
Тишина в ответ: ни голосов, ни звуков шагов. Том снова позвал:
– Меня кто-нибудь слышит? Откройте, пожалуйста, дверь. Мне нужно выйти.
Он повторял свои прошения снова и снова, но никто не откликался. Перемялся с ноги на ногу, умоляюще смотря на безучастную дверь и чувствуя, как внутри поднимается паника от того, что давление плавно перерастает в резь и естественный позыв становится всё сильнее.
Том с силой постучал, металл низко загудел от ударов.
– Откройте! Мне необходимо выйти! Мне… очень нужно в туалет!
Теперь стало не только страшно не дотерпеть, но и стыдно. Но зато с той стороны ответил один из охранников, дежуривших на этаже.
– Почему кричишь?
– Мне нужно выйти. Очень!
– Зачем?
– В туалет. Пожалуйста, откройте!
– Отойди от двери, – произнёс охранник и отпер дверь.
Не догадываясь о местных законах, Том попытался юркнуть в коридор. Охранник отреагировал молниеносно: забыв о том, что и его предупреждали быть с пациентом из этой палаты осторожнее, заломил Тому руку и прижал его лицом к стене.
Том только и успел испуганно пискнуть, даже не сразу ощутив боль в выкрученной руке. А после забился, как пойманный мотылёк, но куда там – силы были не то, что не равны, их соотношение было просто смешно.
Охранник сомкнул вторую ладонь на загривке парня, удерживая надёжнее.
– Что вы делаете? – взвизгнул Том. – Отпустите! Мне больно!
Охранник отпустил, загородил собой дверной проём. Том смотрел на него исподлобья, держась за ноющую руку.
– Отойди к кровати и держи руки так, чтобы я их видел, – скомандовал мужчина.
– Зачем вы меня схватили? Мне просто нужно в туалет, выпустите меня.
Том говорил с чистейшим наивным непониманием, но это не подкупало. Когда он вновь двинулся к двери, охранник закрыл её и, вытянув перед собой руку, чётко произнёс:
– Не подходи. Стой на месте.
Том всё ещё не мог понять, к чему всё это, но остановился. Холодный, звучный тон не располагал к неповиновению.
– Отойди к кровати, – повторил охранник.
Том послушался и в этот раз, стал, куда было сказано, всё с тем же непониманием, перемешанным с долей обиды за незаслуженное жестокое обращение, смотрел на мужчину в тёмной униформе. Охранник ничего не объяснил и ушёл, а вскоре к Тому зашли двое санитаров и медсестра с ампулой мощного успокоительного в кармане белоснежного халата. И они тоже ничего не говорили, просто контролировали его состояние до приезда лечащего доктора и были готовы принять меры, если вдруг оно выйдет из-под контроля и перейдёт в буйство.
