Эмма щелкнула выключателем, посмотрела в сторону кухни, где царил сумрак.
– Ты в порядке? – спросила она, поворачиваясь к подруге.
Лиззи кивнула, но на лице читалось обратное.
Она пошли к гостиной, мимо закрытой двери в ванную.
– Туда мы заходить не будем, – решила Эмма.
– Меня это устроит, – голос Лиззи дрожал.
И когда они проходили мимо закрытой двери, Эмма поймала себя на ощущении, что с другой стороны донесся какой-то царапающий звук, словно кто-то скреб по дереву, лежа на полу. Но она здраво рассудила, что это подсознание играет с ней в свои жестокие игры, и отринула безумную мысль, будто Ричард по-прежнему там, за дверью, и ждет спасения.
Девушка прошла в гостиную, где-то даже ожидая, что увидит Дэна, развалившегося на диване перед теликом, по которому показывали футбол. Но на диване никто не лежал, и телевизор не работал. Она оглядела комнату, но мало что смогла рассмотреть: свет просачивался лишь в щель между портьерами, которые полиция задернула после завершения следственных действий.
– Ищешь что-нибудь особенное? – спросила Лиззи.
– Просто проверяю, все ли на месте. Вдруг я что-то упустила, когда мы в первый раз говорили с полицией.
– Думаешь, все-таки ограбление?
– Я понимаю, что хватаюсь за соломинку, – Эмма повернулась к ней, – но если обнаружу какую-то пропажу, возможно, появится шанс объяснить случившееся.
Она направилась к окну и раздвинула портьеры, открыв гостиную для солнечного света. Конечно же, теперь комната смотрелась куда как лучше. Вновь Эмма огляделась. Вся дорогая бытовая техника на положенных местах: телевизор, DVD-плеер, стереосистема, игровая приставка.
С одной стороны, довольная, но с другой – разочарованная – никакой кражи, – Эмма пошла в спальню, чтобы взять кое-какую одежду. Лиззи отправилась на кухню, поставила на плиту чайник с водой и обнаружила в холодильнике недопитый пакет молока.
– А вот и мы. – Она протянула Эмме чашку чая, как только та вернулась в гостиную. – Молоко еще не скисло, но на пределе, так что выпить надо быстро.
– Спасибо.
– Красивая фотография. – Лиззи подняла рамку, которую держала в руке. – Дэн на ней такой молодой…
– Это да. – Эмма любовно взглянула на фотографию, которую Лиззи взяла с подоконника. – С его институтских времен. Не знаю, почему, но она мне всегда нравилась: я же его тогда не знала. А может, в этом все и дело: на ней видно, каким он был до нашего знакомства.
Лиззи наблюдала, как Эмма всматривается в фотографию. Складывалось впечатление, что она уже и не рассчитывала увидеть изображенного на ней человека.
– Чего предаваться воспоминаниям? У вас впереди великое будущее.
– Надеюсь на это, – ответила Эмма. – Но кто знает…
Лиззи обняла ее.
– У вас с Дэном все будет хорошо.
– Мне нужно объяснение, Лиззи. Не понимать, что происходит, – это ужасно.
– Знаю.
Эмма посмотрела на телевизор и только тут осознала, что кое-чего все-таки не хватает.
Рамки с фотографией, запечатлевшей ее и Дэна во время их недавней поездки в Рим. Они стояли на площади Святого Петра, за их спинами высилась знаменитая базилика. Обычно фотография стояла на телевизоре, но сейчас там было пусто.
Она поднялась, подошла к телевизору, заглянула за него: может, фотография упала. Но нет, и за телевизором ничего.
«Не может же это снова быть он?»
Эмма выскочила из гостиной и помчалась по коридору в спальню. Ужасная мысль уже не отпускала ее.
– Ты куда, Эмми? – спросила вдогонку Лиззи.
