Темница лорда Хаоса, вопреки всем ожиданиям, напоминала скорее роскошные палаты, отделанные с немыслимой роскошью и безвкусицей, заполненные вычурными золотыми украшениями, невиданным изобилием изысканной еды и, естественно, оружием. Оружие было повсюду: длинные мечи, острые кинжалы, боевые топоры и смертоносные нагинаты – всё блестящее, тёмное, словно поглощающее тусклый свет от факелов, бессильно горящих на стенах, пытаясь разогнать мрак.
У Джоанны когда-то был свой любимый меч, с гордостью и пафосом названный Убийцей Богов. Она, словно наивный ребёнок, считала его самым совершенным орудием во всём мире, пока с ужасом не осознала, что и сама, словно запрограммированный механизм, превратилась в безжалостную убийцу, предназначенную для устранения других, наделённых божественной властью, людей.
«Ты сделана из глины», – твердили ей без устали, словно заученную мантру. «Бендида вдохнула в тебя жизнь, наполнив её смыслом», – упрямо утверждал Иварт, и в его голосе слышалось непоколебимое убеждение.
В этом, как ни странно, была доля правды, которую она долгое время отказывалась признавать. Джоанна, словно податливая глина в руках умелого гончара, формировалась и непрестанно меняла свои черты под сильным давлением чужих ожиданий, слепо веря каждому слову и принимая его за истину, не подвергая сомнению. И так продолжалось до тех пор, пока она в какой-то момент, обессилев, не застыла, превратившись в бездушную статую. Она доверяла своим покровителям, слепо следуя за ними, словно наивный ягнёнок, которого ведут на убой, покорно принимая каждую отравленную порцию не дёгтя, а искусно приготовленной, концентрированной лжи, способной одурманить разум.
Но однажды эта лживая и фальшивая жизнь не оставила ей никакого выбора и, превратив её в послушную марионетку, сделала невинной жертвой. Она никогда не была охотницей или убийцей богов, как ей внушали с детства. Она была лишь чем-то промежуточным, искусно созданным с определённой, коварной целью.
Она никогда не была ни охотницей, ни убийцей богов, как ей внушали. Она была лишь чем-то промежуточным, искусственно созданным с определённой, коварной целью. Джоанна всегда была готова умереть за правое дело, но только в том случае, если это дело не было перемешано со щедрой, смертельной порцией лжи и обмана.
Убежав из Сент-Эмерод вместе с Ивартом, она так и не вернулась домой. Каждый раз она верила, что смогла обойти законы, написанные самими богами. Стоя посредине темницы Иварта, она словно слышит его насмешливый смех, который сдавливает её грудь.
– Это всегда был ты, верно? – её слова полны горечи и злобы. Джоанна ощущает себя разбитой, словно дорогая, антикварная ваза, упавшая с высоты, разлетевшись на бесчисленное количество мелких осколков, которые уже никогда не склеить. Как в тот момент, когда поняла, что не существовало никакого Ордена все эти годы; когда она упала к Иварту, как сломанная кукла, осознав, что вся её история была тщательно спланированным спектаклем, служащим чужим, совсем не её интересам.
У неё больше не было дома.
Она не могла вернуться в Орден, где каждый шаг возвращал её к этим неприступным каменным стенам и к нескончаемым оковам войны, от которой она так устала.
– Ты намеренно заманивал меня сюда на протяжении долгих лет, – прошептала она, глядя в его насмешливые глаза.
Глаза Иварта, словно два драгоценных камня, таинственно блестели, как у хитроумного, прожжённого лиса, готового к прыжку. Возможно, он и ослаб, но всё ещё сохранял свою хищную хватку и власть над ней.
