– Борис Михайлович! – чуть не расплакалось тело. – Не кричите! Вы мешаете мне думать!
«Было бы чем думать, интеллект ты хренов!!»
Перенервничавший Иннокентий большей частью думал вслух. Бродил из угла в угол и бормотал:
– Вначале я подумал… ничего страшного. Поедем всей компанией на Кипр… Там я и Жюли переместимся в свое время, дедушка рядом посидит, родственничка поизображает… Мы с Жюли попадем домой и исправим неполадки. Теперь… теперь… теперь…
Парикмахера заело. Дальше чем «теперь» идея не продвигалась, застопорилась в мертворожденной фазе.
– Кеша, – привлек внимание Завьялов. – А как ты собирался бомжа на Кипр переправлять?
– Воздушным транспортом, – продолжая бродить, беспечно поделилось тело.
– Бомжа? Воздушным транспортом через границу?
– А что…
– А то! У меня паспорта нет! Не знаю, как у вас, а у нас через границы с паспортами ездят!
– Ну ни фига себе-е-е… – тело оседлало подлокотник дивана и хлопнуло по лбу ладонью: – Позабыл!
Борис набычился:
– А что ты еще п о з а б ы л, экскурсант недоделанный?
Иннокентий обиделся:
– Простите, милостивый сударь, я как-то упускаю вашу гиблую действительность из виду.
– Проехали. Слушай сюда. Думаю, ты уже понял, что без меня ты ни фига не справишься, так что давай колись: какого черта мы всей капеллой должны на Кипр двинуть? Зачем вам там дедушка-бомж в качестве родственника?
Родное тело призадумалось, закусивши верхнюю губу. Завьялов сделал свое новое лицо дико злобным, и мыслительный процесс пошел живее:
– Географические и временные привязки интеллектуальной телепортации имеют исключительно жесткие условия. Носитель должен находиться в определенном месте в определенный момент. В случае с вами, Борис Михайлович, и Зоей Карповой это гостиничный номер кипрского отеля. Однажды ночью вы уснули бы в объятиях красотки…
«Меня сейчас вырвет».
– А я и Жюли преспокойно вышли бы из интеллектуального анабиоза в нашем времени. Тела – не пострадали.
– Но? – понукая заскромничавшего вдруг Кешу, подтолкнул Завьялов.
– Но, – вздохнул стилист, – в нашем единичном случае, Борис Михайлович, ваше тело лишится управления. Души, если хотите.
– Когда тебя изымут, я умру? – с удивительным спокойствием произнес Завьялов.
– Не сразу, – скромно опустив глазки, вздохнуло тело. – Какое-то время организм будет функционировать на рефлексах.
Рука бомжа медленно протянулась к вороту любимой косухи, сгребла ее крепче некуда и притянула к себе любимое тело:
– Ты хочешь сказать, ушлепок… что без тебя я типа – сдохну?!
Иннокентий не стал вырываться.
– Подохнете, Борис Михайлович, – произнес чистосердечно и покаянно. – Так что отпустите, давайте мыслить конструктивно. – Завьялов ворота не отпускал, тело продолжало речь в неудобной позиции: – Нам необходимо всем вместе оказаться в номере кипрского отеля через тринадцать дней. Я и Жюли переместимся, ваше настоящее тело впадет в кому. Но мы объявим дедушку близким родственником, и вы будете неотлучно находиться рядом с впавшим в кому племянником Борисом. Совсем короткое время! Когда я и Жюли сообщим в туристической компании о произошедшем, вас тут же вернут обратно в ваше тело! – жизнерадостно закончил Кеша.
– Облом, Иннокентий. Бомжа, и даже конотопского дядю, вы на Кипр не переправите. А если я не скажу тебе, где мой заграничный паспорт, то, поверь, тебе там тоже не бывать.
– Борис Михайлович! – затрепыхался Кеша. – Неужели вы думаете, что заботы о собственном благополучии моя первостепенная задача?!
