– Начинаем двадцатиминутный отсчет!
Заранее было оговорено, что этого времени вполне хватит для первого эксперимента. За двадцать минут жизнь окончательно покинет свою физическую оболочку. Ведь не было ни одного случая оживления утопленников, которые находились без кислорода так долго. Если же в теле возобновятся какие-нибудь жизненные функции, то опыт можно будет считать удачным.
Сначала в первом, а потом и во втором случае поступили доклады от склонившихся над приборами медиков, что нервная и сердечно-сосудистая системы прекратили свою деятельность. Тогда Райгд, Вителла и главный невропатолог Бензик залезли в бассейн и, стоя по грудь в воде, принялись непосредственно обследовать утопленников.
– Пульс нигде не прощупывается!
Жрец и его помощник тщательно ощупали тела со всех сторон. Затем вместе с невропатологом они стали проверять рефлекторные сокращения, которые наблюдаются у всех тел, имеющих нервную систему. Эти сокращения наличествуют даже при полной отчужденности центрального органа, например головы. Бензик специальной длинной иглой стал укалывать в центры нервных окончаний.
У тел утопленников это вызывало мышечные сокращения. Так, в принципе, и должно было быть. Но неожиданно человек, сидящий над экраном прибора, датчики которого были прикреплены к мозгу, удивленно сказал:
– Наблюдаются вспышки активности мозга!
А вот это уже было нечто из ряда вон выходящее. Но последующие уколы иглой только подтвердили первый всплеск волн, которые фиксировались при работе определенных участков мозга.
– Пошла двадцатая минута!
Вителла и Райгд повернули платформы так, что тела повисли лицом вниз, а ноги приподнялись выше уровня головы. Тут же Вителла дал команду:
– Открыть сток воды!
И меньше чем за минуту мокрые блестящие платформы поднялись над уровнем воды со свисающими на полосках безжизненными телами. Трое исследователей, встав на колени, внимательно всматривались в лица утопленников, у которых изо рта и носа стала выливаться вода. Вителла первым заметил дрогнувшее веко и тут же почувствовал конвульсивное движение грудной клетки.
– Получилось! Они оживают!
В тот же миг раздались голоса наблюдающих за организмами по приборам:
– Есть первый пульс на первом объекте! Есть пульс на втором!
– Возобновляется сердечная деятельность! Пошли мозговые сигналы!
Оживающие мужчины, закашлявшись, стали выплевывать скопившуюся в легких воду. Верховный жрец вдруг показал рукой Вителле на красный окрас отхаркиваемой жидкости:
– По-моему, кровь! А в случае с Халидом было нечто подобное?
– Нет! Вода была нормального, естественного цвета.
Между тем тела людей, подвергшихся эксперименту, стала сотрясать мелкая дрожь, а из легких, вслед за кровяной сукровицей, последовали кошмарные стоны, свидетельствующие о тяжелых мучениях.
– Что-то не так! – Вителла обратился к тем, кто был вне бассейна: – Помогите вернуть их в первоначальное положение! Снять связывающие полосы!
Несколько помощников, не занятых возле приборов, бросились в бассейн, поворачивая платформы и освобождая привязанные конечности. Но с телами продолжало происходить что-то странное. Веки открылись и показались глаза с закатившимися зрачками и белками полностью красного цвета. Из всех капилляров выступила мельчайшими капельками кровь, а из открытых ртов продолжали доноситься неприятно будоражащие хрипы.
– Им больно, они умирают! – произнес Райгд.
