– Лучшему мужу и лучшему воину! – торжественно провозгласила Велида и надела венок на голову Чинкиса. – Я вижу, этот подарок тебе тоже понравился, – добавила она, глядя на ошеломленного супруга.
– У меня нет слов, – прошептал Чинкис, чувствуя, как с покалывающим теплом от головы по всему телу прокатилась волна блаженства и бодрости.
Помимо эстетического удовольствия немного радиоактивные сукрисанские алмазы оказывали благотворное влияние на организм аларастрасийцев. Звезда Малтри, вокруг которой вращалась их планета со своими двумя спутниками, тоже поставляла немало радиации, благодаря чему цорки и жили так долго. Но сукрисанские алмазы давали дополнительную энергию, мобилизуя работу всего организма, особенно умственную деятельность. Считалось, что эти украшения добавляют минимум лет пятьдесят жизни. И хотя согревающая лучистая энергия алмазов со временем истощалась, владение ими давало цорку неоспоримое преимущество в здоровье и ясности ума.
– Я даже не знаю, можно ли мне спросить. Как… – начал было Чинкис, но Велида его перебила:
– Нельзя, дорогой. И не спрашивай. Просто мы все хотим, чтобы ты прожил еще как минимум столько же.
– Да, такого в моей жизни еще не было! – Лицо таящего от счастья и удовольствия Чинкиса стало по-детски простым и наивным.
– В твоей жизни еще много чего не было, – сказала старшая жена и, загадочно переглянувшись с Соро, невинно спросила у Кетин: – А ты еще не поздравляла?
– Нет! Я сделаю это, как и обещала, за пять минут до конца суток.
Чинкис от удивления затряс головой:
– Постойте! Опять какой-то сговор? А я даже не догадываюсь какой.
– Не беспокойся, родной. – Подошедшая Соро погладила Чинкиса по всей длине спины. – Просто мы беспокоимся о тебе – вот и растягиваем удовольствие на весь день. Нельзя же все сразу. Надо, чтобы весь этот день запомнился тебе как самый счастливый день в твоей жизни.
– Вот получу орден, отгуляем банкет – и счастливее меня не будет на целом свете! – похвастался Чинкис. – Разве я могу быть еще счастливее?
– Можешь, можешь! – радостно захихикали его женушки, а Велида добавила:
– Ну все, девочки, за работу, а то почта сейчас заблокируется.
– Давайте вывалим все на стол, – предложила Кетин и ухватилась за край контейнера.
– Лучше собирай с пола, – неожиданно возразила Велида и мягко, но настойчиво оттолкнула Кетин плечом. – Давай, Соро, хватай!
И, радостно взвизгнув, обе женщины со смехом вывалили содержимое на огромный стол.
После этого все втроем весело принялись за работу, переговариваясь о чем-то своем и хитро поглядывая в сторону озадаченного Чинкиса.
– Во сколько вылетаем? – спросила Соро.
– В семнадцать ноль-ноль будьте готовы. Меня просили прибыть в семнадцать тридцать, – ответил Чинкис.
– Хотят все подготовить заранее, – пояснила Кетин.
– А парадную форму тебе приготовить? – неожиданно спросила Велида.
– Ну нет! Ты же знаешь, это я делаю сам, – сказал Чинкис и, спохватившись, подумал: «Ого! Уже шестнадцатый час, до церемонии меньше четырех часов, а у меня еще ничего не готово. Хотя… После таких подарков ничего больше и не нужно!» Затем он вздохнул: – Хотел бы быть все время с вами, но в бой отечество зовет!
И, по нескольку раз поцеловав каждую жену в щечки и губки, делано маршируя, как молодой новобранец, под одобрительные аплодисменты и улюлюканье, он отправился в свои личные апартаменты.
А личные апартаменты, занимавшие почти весь второй этаж, представляли собой огромный музей, совмещенный с арсеналом. Здесь были редчайшие экземпляры творений природы и разума, собранные Чинкисом за долгие годы – с первых полетов по закоулкам Вселенной. На планете было немало подобных трехэтажных особняков, но вряд ли кто мог похвастать подобной коллекцией прекрасных вещей, в особенности же – разнообразными видами оружия ближнего и среднего боя, которые Чинкис собирал с особой любовью и завидным постоянством. Каждый предмет он старался привезти в нескольких экземплярах: один-два для Научного или Исторического департамента и обязательно один для себя лично. Но были и уникальные вещи, хранившиеся только у него. Немногие счастливчики, которые, по мнению Чинкиса, были достойны посетить музей, попадали в анфилады комнат и залов, в которых хранились бесценные плоды мечтаний каждого коллекционера.
