– Огонь может быть только вечный, – сказал Марк. – И горит он в аду. Если же огонь временный в чистилище, то выходит, что бесы определяют, куда душе попасть – в ад или рай. Молитва и покаяние – вот что есть мытарства загробные, и по раскаянию посмертному определяется, где душе быть.
Перед диспутом латиняне прислали свое письменное мнение по этому расхождению за подписью Папы. Рассуждение их таково: «От времен апостольских Римская церковь принимает, что души умерших чистыми и свободными от всякой скверны, как то души святых, прямо отходят к блаженству. Души же впавших после Крещения в грехи и потом покаявшихся искренне и исповедовавшихся, но не успевших совершить епитимью, положенную на них духовным отцом и принести покаяние, достаточное для заглаживания грехов, очищаются огнем чистилищным, одни – скорее, другие медленнее, смотря по грехам, и после очищения отходят к блаженству. Их очищению также содействуют молитвы священника, литургии и милостыни. Души умерших в грехе смертном, и также в прародительском грехе, прямо отходят к наказанию». Ссылались латиняне всё больше на своих Отцов церкви: блаженного Августина, Амвросия и Григория Двоеслова. Умысел их понятен – об этих святых Отцах мы только слышали, книг их не читали, даже на Афоне и в Царьграде.
– Апостол Павел ясно указал в послании коринфянам, – ответил Марку эфесскому испанец Торквемада. – «Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос. Строит ли кто на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы, каждого дело обнаружится, ибо день настанет, когда в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть. И у кого дело, которое строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон, впрочем, сам спасётся, но как бы из огня».
Этот испанец желчный, острый, похож на гусиное перо. Школяры в парижском университете, которым он заведует, боятся, верно, его пуще огня, про который Торквемада рассуждает.
– Мы полагаем, – возразил Торквемаде Марк эфесский, – что святой Апостол под огнём имел в виду огонь вечный и никакой другой. Напомню притчу о Лазаре: Авраам подвёл умоляющего богача к великой пропасти со словами: «Хотящие перейти отсюда никогда не перейдут». Поэтому мы считаем, что даже души святых не сразу отходятся к блаженству, а только пройдя мытарства загробные.
– Мы учим паству о неотвратимости чистилищного огня испокон веков, – сказал Торквемада. – Разве авторитета Римской церкви недостаточно для утверждения истины?
Палеолог на диспутах не присутствует. Наверное, его оскорбило то, что на открытии Собора посланцы герцога Бургундского поцеловали туфлю Папы, а в сторону императора и патриарха Иосифа даже не посмотрели, будто их и нет вовсе. Возможно, ещё более его оскорбило, что кроме посланцев герцога, никто из светских миропомазанников на Собор до сих пор не приехал, хотя Папа, как и обещал, разослал всем владетельным князьям и королям грозную буллу о необходимости крестового похода против турок. Диспуты о вере проходят неспешно, ждём, может, кто и прибудет из сильных мира сего. Палеолог где-то в Италии, разъезжает по разным городам, убеждает и просит о помощи против неверных.
Папы тоже нет. Он открыл Собор торжественной молитвой «Благословен Господь Бог Израилев» и отбыл в Рим. У него своих забот полно. Сдаётся мне, что Папу и греческого царя все эти богословские тонкости не слишком-то волнуют.
