Открыла дверь ровно настолько, чтобы можно было просочиться и не засветить перед сыном незваным «голяком». Вход в ванную комнату располагался ровно напротив входной двери в квартиру, около которой снимал ботинки мой сын.
- Как сходил? – мой голос больше походи на писк.
- Нормально, - протянул Саша и чуть нахмурился, глядя на меня, как прокурор. – Это у тебя из-за шампанского такой странный голос или я тебя заразил?
- Это… - помялась на месте, заложив руки за спину, словно по ним можно было понять, что я бессовестная лгунья. – Просто шампанское было сильно холодным.
- Ну, да, - кивнул сын согласно и оставил куртку на крючке. – Тётя Света говорила, что в морозилке его держала.
- Точно-точно! – уцепилась я за спасательный круг. – Много домашней работы задали? – поймала я второй спасательный круг, когда Саша подцепил лямку своего рюкзака, с которым ходил в гости к однокласснику.
- Много. Придётся все выходные заниматься, - печать обреченности отразилась на его лице. Взъерошил свою чёлку, которая и так вечно стояла торчком и посмотрел на меня с подозрением. – Что-то ты какая-то странная. Тётя Света ушла?
- Ушла. Ей там позвонили… и, в общем…
Что я несу?! Впервые в жизни так нагло и так много вру сыну. Меня сейчас стошнит.
- А воду почему не выключила? – глянул он на дверь ванной комнаты за моей спиной.
- Я… Я там кое-какую мелочь просто стираю.
Ну, вот! Пулемет лжи запущен.
- Понятно, - чуть сузил Саша глаза. Он точно о чем-то догадывается! – Я тогда пойду к себе.
- Да-да, сынок, иди. И прими обязательно все лекарства, - выдохнула я почти с облегчением.
- Сам? – остановился он на полпути к своей комнате и округлил глаза.
- Конечно. Ты уже почти неделю принимаешь эти лекарства. Наверняка, запомнил последовательность и количество.
- Ну, ладно. Приму.
- Только сиропа от кашля много не пей. Приду-проверю, - пришло время включить строгую мамочку и хоть сколько-нибудь мозг.
- Хорошо, - бросил он, войдя в комнату.
Метнулась в кухню, которая был слева от ванной и быстро взяла аптечку, чтобы Саша не приближался к эпицентру лжи и идиотизма, в центре которого стоял слепой и голый идиот.
- Вот, держи, - влетела в комнату сына вихрем, оставила на его рабочем столе аптечку и на выходе тоном грозной мамочки отчеканила. - Через минуту вернусь, чтобы всё принял. И температуру обязательно проверь.
- И всё за минуту? – округлились его глаза.
- Две, - показала два пальца (надеюсь, их было два) и вышла из комнаты сына, плотно прикрыв за собой дверь.
Трусцой добежала до ванной, где обнаружила стоящего по стойке смирно голого «солдатика».
- Это ты? – шепнул он, пытаясь меня разглядеть.
- Это я. Заткнись, - взяла его за руку и потянул на себя к выходу. Выглянула из-за двери, чтобы убедиться в том, что сын всё ещё в своей комнате. – Значит так, - повернулась к парню, который, за каким-то чертом, почти прижимался ко мне. Мягко оттолкнула его. – Сейчас я быстро выкидываю тебя из квартиры, и ты так же быстро валишь из подъезда. Понял?
- Куда я, блять, повалю?! – ощетинился он раздраженно. Кажется, ситуация перестала казаться забавной даже ему. – Я слепой, голый и заплаканный!
- А нечего шляться голым, где попало! Тебя сюда никто не звал! Всё, вали и молча.
Вяземский-младший хотел было что-то ответить, но вместо слов озлобленно поджал губы и запрятал яйца вместе с «инструментом» в ладонях.
Открыла дверь ванной и потянула его за собой к выходу из квартиры.
