– И ты согласился? – Кейт знала ответ, но все равно спросила.
Он кивнул, допил виски и налил себе еще.
– Я мог отказаться, я мог действительно через год вернуться к идее другого образования, но я больше не хотел иметь с ними ничего общего, даже профессию.
– А девушка?
– А девушка просто взяла деньги за то, чтобы больше никогда не появляться в моей жизни. Пришла и сказала мне, что все кончено и она уезжает во Францию, потому как давно этого хотела. Мне было 19, а ей 22 и она заканчивала учебу. Скорей всего, у нас и так бы ничего не получилось и максимум через полгода мы бы расстались. Мы были разные, она была бы дурой, если бы не взяла те деньги. Сейчас я это понимаю, а тогда меня это очень задело, я был влюблен. И я решил, что мне не нужны ни друзья, ни постоянные отношения. Когда от людей не ждешь ничего, они не в состоянии обмануть твоих ожиданий, – усмехнулся он почти что весело.
– Получается, я до сих пор максималистка, я бы расценила такое как предательство и сейчас, в свои почти тридцать лет. Но я еще и наивная оптимистка, я все еще верю, что есть люди, которые так не поступят. Я просто хочу в это верить, потому как иначе мне будет сложно жить, – вздохнула Кейт, подвинувшись ближе к нему.
Он перекинул ее ноги через свои колени и накрыл их одеялом.
– Джеймс, я не хочу больших дистанций. Да, мне комфортно, когда у меня есть личное пространство и я ненавижу, когда меня ставят перед каким-либо фактом, лишая возможности выбора или права от чего-то отказаться, но…
– Это не про дистанции, – закончил он за нее, – Знаешь, мне не верится, что то, что происходит со мной в последнее время происходит на самом деле. Я никогда столько не говорил ни с кем, так не задумываясь, легко и просто, тем более о таких вещах. Я даже не предполагал, насколько мне это нужно.
– Ну, у тебя есть психотерапевт, – улыбнулась Кейт, – Я тоже хотела одно время его завести, чтобы было с кем поговорить без обиняков, но они, оказывается, дорого ценят свои уши.
– Был психотерапевт, – поправил ее Джеймс, – Он тоже предпочел деньги перспективе слушать мое нытье.
– Твой отец решил, что тебе это не нужно? – удивилась Кейт.
– Он захотел узнать, о чем мы говорим.
– В смысле? – опешила она.
– В прямом. Он купил аудиозаписи нескольких сессий. Я больше не рискну общаться с кем-то под запись, да и вообще кредит доверия психотерапевтам у меня закрыт.
– Но это же незаконно, – ахнула Кейт, – Зачем? За это должны лишать лицензии…
– Это недоказуемо, всего лишь предположение клиента, ничем не подтвержденное.
– А ты уверен?
– Абсолютно. Я видел эти файлы на отцовском ноутбуке, через полчаса они исчезли, а через неделю мой психотерапевт улетел в Штаты повышать квалификацию или что-то в таком духе. Да, собственно, зачем мне раздувать из этого скандал? Пусть. Я сам виноват, что допустил это все.
– Ты себя слышишь? – Кейт даже за плечо его потрясла от возмущения, – Ты виноват в том, что твой врач нарушил все этические нормы и в том, что твой отец проломил все мыслимые границы дозволенного, стремясь контролировать тебя? Джеймс, это лютый бред. Он просто сломал тебя.
– Возможно так и есть, – равнодушно согласился он, допивая вторую кружку виски, – Я устал бодаться с ним и вообще от всего. Я хочу просто дожить эту жизнь с максимально возможным в моей ситуации комфортом. Сейчас он уже не может что-то от меня хотеть или ждать. Я развалина, с тяжелым характером и мрачным взглядом на жизнь. Я один из призраков прошлого. И он просто аккуратно избавился от меня. Теперь он закрасит мои мрачные граффити в когда-то моей комнате и, кто знает, может снова женится, может даже успеет сделать еще одного ребенка и получит наследника, которым мог бы гордиться.
