– Иногда мне кажется, что да – психушка, мирри Асье. Вы весьма наблюдательны.
Мы некоторое время молча глядели друг на друга. На лице его не дрогнул ни один мускул. Но он сейчас серьезно сказанул? Хотя бы табличку с надписью «Сарказм» повесил.
Я на всякий случай растянула губы в улыбке. А вдруг не шутит?
– И еще хотела спросить насчет метки, – та вдруг начала чесаться, зараза, и я ее потерла. – Можно ее как-нибудь удалить? Профессор Мальвин сказал, она временная.
Ректор удивленно приподнял брови.
– Девушки обычно радуются меткам драконов. Но в этом случае я ничем не могу помочь. Скажу только, что у нас истинность не абсолютна. Если пара не докажет взаимную преданность и любовь, метка может исчезнуть. Все метки поначалу временные.
Ого, а это хорошая новость. Я сильно сомневалась, что ди Ар’рас кинется доказывать мне любовь до гроба. А я тем более.
– Чешется, – пожаловалась я.
Сейчас, когда я смотрела на этого сдержанного мужчину, слова о том, что у него примесь демонической крови, что он жесток и страшен, казались выдумками. И только сумасшедшая энергия, исходившая от него, напоминала, что «сказка ложь, да в ней намек».
И не стоило этого забывать. Он, на минуточку, ветеран войн с демонами.
– Можете идти, мирри Асье, – проговорил он.
Я вышла в приемную, где меня дожидался секретарь проректора. Сказать, что я была озадачена, значило ничего не сказать. Да мне вопить хотелось, только бы выбраться из этого кошмара.
Какие драконы, какие демоны и прочие монстры? Вы серьезно?
В лазарете меня встретила молодая целительница.
– Вам надо принять ванну и выпить зелье, – сказала она.
Люс дремала у себя. Розовая макушка трогательно торчала из-под одеяла. Вскоре, после всех процедур в простой, но приятной купальне, я тоже забралась в постель. Видимо, в зелье было примешано какое-то успокоительное, потому что глаза быстро смежились и я провалилась в сон.
Приснилась мне бабушка Агафия (точнее, прабабушка). Она сидела в гостиной своей квартиры и попивала чай с бубликами.
– Присоединяйся, Мышка, – улыбнулась она, назвав меня детским прозвищем.
Я, памятуя, что покойники во сне не очень хорошая примета, вежливо отказалась.
– Мне надо идти, спасибо. И вообще... что-то кошмары мучают. Представляешь, приснилась одна из твоих сказок.
– Это не сказка, Мышка. Это реальность. Вашу семью предали, прокляли. Моему сыну, а твоему деду, пришлось бежать сюда. Я простой человек, без способностей, но последовала за ним. Хранила кристалл все это время – белая магия убивала вас вдали от родины – и только я могла касаться его без вреда для себя. Если бы твой дед смог оживить кристалл, освободить феникса... но, увы. Я не знаю – наверное, проклятие так подействовало, – прозрачные тонкие пальцы Агафии Петровны на чашке задрожали. – Но ты его нашла и перенеслась домой. В Пазаданор. Будь острожна, малышка. Предатели в семье. Вряд ли они обрадуются твоему возвращению. Всегда носи кристалл с собой – он твоя защита. Попытайся освободить феникса.
– А кто такие тогда тетя Зина и Катя?
– Я взяла мать Зины из детского дома. Они не имеют к нашей семье никакого отношения.
– Но...
– Жизнь несправедлива, Мышка. В этом я убедилась давно. Мне очень жаль, что все так вышло. Но я не могла забрать тебя к себе. Кристалл бы убил тебя. А портал открывается только раз в сто лет. Я не собиралась приурочивать свою смерть именно к этой дате, но так получилось. Удачно, можно сказать.
