Вот оно – место для ночлега: три стены, решетка, потолок – все не на улице бока морозить. Дармовые апартаменты заслужить оказалось проще простого, прихлопнул княжну – и ты почетный гость сих дивных мест. Очнулась я рано утром на холодном полу тюремной камеры в которой, судя по пыльной средневековой обстановке, я первый за долгие годы, или вообще первый и почетный посетитель. Гм, задержанный… или уже обвиняемый и осужденный. Кто знает этих вампиров. Зато материала для курсовой набрала уже столько, и такого разнообразного, что любой доктор и профессор обзавидуются. Интересно, если все так плохо с аппаратом принуждения, то где ж те бандиты наколочками обзавелись? Прийти к блестящим выводам мне не дало острое чувство наполненности. Словно я воздушный шарик, который надули до предела и он вот-вот лопнет, если продолжить дуть. Оказалось, что я проснулась с полным объемом магических сил – впервые так быстро восстановилась, наверное, от хорошего сна в прекрасном месте. Горькой ложкой дегтя был противный вкус золотой пыльцы феи во рту, которая, попискивая, была придавлена к полу моим телом. Приподнявшись, чтобы она могла выбраться, я снова рухнула на хладные камни, не желая и руки больше поднять.
– Хорош валяться, пневмонию заработаешь! Нужно как-то отсюда выбираться. Я не хочу умирать, я еще так молода!
– Ну да, не-то, что я…. Не ссы! Фей не вешают, не сажают и головы с плеч им не снимают!
– А ты откуда знаешь?!
– Ноксальная ответственность! – со знанием дела, я прощебетала успокоительные для феи слова, – за тебя, как за раба и домашнее животное, отвечаю я.
– Ты сравнила меня с домашним животным? Меня? Благородную фею из благородного рода с животным? Я, меж прочим, не последняя в списке разумных рас! Не стыдно?
– Не-а, – без тени лжи, протянула я, впитывая телом пыль и прохладу тюремного пола. Эх. А наставнику обещала, что все будет хорошо, что будет мной гордиться,… уныло подумала я, занимаясь со скуки самобичеванием.
Где-то сверху (ну да, я ведь лежала), загремела железная решетка, скрежетнул ключ в замке и я поздоровалась с чьими-то хорошо начищенными ботинками из приятно пахнущей кожи теленка. Вандалы! Эти аристократические символы душегубства весьма неуместно смотрелись в моей скромной келье, в коей я должна была обдумывать свое скверное поведение.
– Здрасьте, господа ботиночки.
– Здрасьте, госпожа преступница, – как-то не приветливо поздоровались ботиночки, а вскоре и голова показалась, только вниз головой… гм, лицом… в общем, вампир нагнулся, чтобы заглянуть в наглые глаза убийцы невесты самого Князя. Что-то лицо показалось подозрительно знакомым.
– Ты? – снова завопили мы в один голос. Вампир выпрямился, а я, как цапнутая раком, вскочила на ноги.
– Ты в курсе, что ты самый встречаемый вампир во всем Горлене?
– Так ты для этого явилась в долину? – на меня холодно уставились два черных глаза, в которых искрился весь мировой гнев и вся ненависть, которую только можно опрокинуть на убийцу жутко важной персоны. Нос, губы, брови и прочие части лица по силе свирепости не уступали глазам.
– Чтобы натыкаться на тебя? – попыталась съязвить я, но поняла, что это было не к месту, – Вален, да я понятия не имела, что она была этой самой невестой.
– То есть, зная, что она Княжна – убивать бы не стала? На такие заработки ты сюда явилась?
Грубый, гортанный изменившийся голос вампира возбудил в моем теле легкую волну холодка, которая мурашками пробежала по затылку, но, быстро стряхнув с себя провалившуюся попытку магнетизма, я отвесила вампиру оплеуху и получила ответную, от которой рухнула на холодный пол. На губах почувствовался солоноватый привкус крови.
