Лежать в темной палатке и глазеть на единственную дырку в потолке, представлялось мне весьма заурядным развлечением, потому я решила убраться в какое-нибудь более веселое местечко. Решение – отличное, но результатом оказался лишь вялый поворот головы к выходу:
– Уже прогресс, – протянула я заплетающимся языком и провалилась в сладкую дрему.
– Раэль! – знакомый голос, который даже шепотом пищал, вывел меня из полудремы. А вскоре сверху из дыры показались ручки и маленькая головка.
– Никого, – тихо протянула я, – проходи. Будь как дома.
– Раэль, – усиленно работая крылышками, фея зависла над моим лицом, – твой родительский амулет у меня, за него не волнуйся. Меч тоже в надежном месте. Еще знай, – она оглянулась, чувствуя, что приближается вампир, – они не могут тебя убить. Ты нужна им живой, – взлетая наверх, бросила она, – помни это!
Забудешь тут такой немаловажный факт. О! да это просто развязывает мне руки и язык! К слову, руки мои начали оживать. Об этом сообщило яростное покалывание и подкожный зуд, отчего хотелось в кровь расчесать конечности, чтобы умерить это горящее чесоточное нападение. К сожалению, чесать кости я не умела…
– Ну как самочувствие, лучше? – приветливо осведомился все тот же мужчина.
– Если бы я не лежала перед вами в одеянии Евы или… как это у вас водится, Лилит, и моя голова не трещала, будто барабан, по которому туземцы выбивают ритмы самбы, то я бы сказала да…
– Вижу, лучше, – улыбнулся вампир. – Вообще, если вы начали хохмить, значит, скоропостижно покидать нас не намерены.
– Да я вообще вас покидать не намерена, – обрадовала я. – Я так превосходно душегубствовать умею, когда в славном расположении духа! А сейчас оно у меня славнее не бывает! Выпьем же за это.
Вампир побледнел. А что он ожидал, что я кинусь в ноги Волку, и буду целовать его волосатые ступни за мое славное спасение? Еще не понятно, спасение это или погребение заживо. Да и не по его ли милости я лежала без памяти…
– А сколько я лежала без памяти?
– Два дня, – кивнул вампир, не решаясь больше отпускать в мою сторону каких-либо замечаний и пододвинув мне кувшин с водой, ведь я изъявила желание выпить.
– Превосходно, – утолив жажду, довольно протянула я. – Так может, вы меня уже оденете? – принимая сидячее положение и разминая руками ноги, я намекнула, что как-то мне не комфортно. Вампир смутился, но не от того, что я была совсем не одета:
– Вам не положено.
– Чего? – недоуменно протянула я. – Это как это так не положено?
– Так это вот так и не положено. Встать сможете? Вас Отец ждет.
– Какой отец? – встрепенулась я.
– Наш отец.
– Наш? – нервный хохот. – Не припомню что-то, чтобы мой благородный папа с вампирками якшался. Да и вы, вроде, не полукровка.
Тот выжидательно на меня уставился.
– Полукровка что ли? У нас нет общего отца!
– Теперь есть, – заверил он, начиная нервничать. – Собирайтесь.
– Что мне собирать-то? Все мое при мне, – я на всякий случай проверила, действительно ли все мое при мне и не лежит ли в отрезанном виде рядышком. – Да, все на месте.
– Замечательно, – терпение вампира начинало трещать по швам. – Так вы собираетесь вставать?
– Я? Хех, размечтались. Я больна, так что, ежели ваш Отец желает лицезреть мою особу, пускай сам тащит сюда свои лапы, я даже ногтем мизинца на ноге не пошевелю в его направлении!
– То есть, вы хотите, чтобы я применил силу?
Душевно рассмеявшись, я встрепенулась:
