Урал-батыр. Башкирский народный эпос в изложении Айдара Хусаинова - страница 2

Йанбирде сидел на камне в глубокой задумчивости. Он еще не пришел в себя от потрясения, которое испытал впервые после долгих-долгих лет мирной жизни. Тогда Урал смело вышел вперед и сказал, обращаясь ко всем, кто собрался на поляне:

– Сколько мы живем – всегда сильный пожирает слабого. Давайте отвергнем этот злой обычай. Ведь есть среди нас такие, что мяса не едят, крови не пьют. Растят они своих детенышей на поживу хищникам. Это несправедливо. Давайте откажемся от этого обычая, пусть Смерть останется одна, тогда мы настигнем ее и уничтожим!

Хищные звери, и с ними Шульген, не согласились с этими речами, стали переговариваться между собой. Не понравились им слова Урала.

Выступил вперед черный, как сама ночь, Ворон. Повел он такую речь:

– Я не побоюсь встретиться со Смертью, я многое в жизни видел. Но вот схватить ее и выдать на растерзание – с этим я никогда не соглашусь. Подумайте сами – если сильный перестанет охотиться за слабым, если никто не будет умирать, если звери, подобные зайцам, которые плодятся три раза в год, будут жить вечно – тогда на земле не останется свободного места, не будет воды, чтобы пить, еды, чтобы наслаждаться пищей.

И еще скажу так – видел я нужду и голод, перенёс много страданий. Но не смогу жить на свете, если крови не попью, если не поем мяса, если жира из глазниц хотя бы раз в три дня не поклюю.

Подхватила эти речи Сорока и так крикнула со своего места:

– Кто смерти боится – пусть ищет путь к спасению! Кто хочет сохранить свое потомство – пусть ищет безопасное место!

Понравились эти речи хищникам, и они одобрительно зашумели, стали рычать и подскакивать на месте.

Тогда журавли и гуси, утки, тетерева, куропатки и перепелки решили держаться вместе, хорониться в лесных чащобах и на болотах, там выводить на свет своих детенышей.

Дикие козы и олени, бурощекие зайцы ничего не сказали. Они гордились тем, что умеют быстро бегать. Они думали, что на своих быстрых ногах убегут от Смерти.

Жаворонки, скворцы и сойки, воробьи, вороны и галки тоже промолчали, потому что были маленькими, слабыми птицами, питались тем, что оставалось от больших зверей, или просто ели что попало. Вот они и постеснялись сказать свое мнение на таком большом совете.

Так и не пришли они к единому мнению, каждый остался при своем.

С той поры старик Йанбирде уже не оставлял Урала и Шульгена одних. С той поры стали они ходить на охоту вчетвером.

И вот однажды случилась великая охота. Дичь словно сама лезла в силки – все охотничьи мешки были переполнены.

Когда охотники наконец вернулись домой, стали они разбирать добычу. Тогда попалась им среди прочей живности птица-лебедь со сломанным крылом. Опутал ей ноги старик Йанбирде, замахнулся острым ножом, чтобы голову отсечь, и тут заплакала птица кровавыми слезами, заговорила:

– Не убивайте меня, не безродная я сирота, вашего, людского племени дочь!

Удивились таким речам Йанбирде, его жена Йанбике и дети их Урал и Шульген. А птица-лебедь продолжала:

– Когда отец мой пару себе искал, никого не нашел на всей земле. Обратил он взор на небо и взял себе в жены Солнце и Луну, приворожил к себе обеих. Он – Падишах всех птиц, имя его Самрау, вот кто мой отец! Он все равно придет ко мне на помощь и освободит меня! Прошу вас, не лишайте меня жизни!

А если не послушаетесь меня, если разорвете меня на части, все равно не стану для вас пищей! Мать моя, Кояш-Солнце еще в младенчестве омыла меня в водах Живого Родника, так что Смерти я не подвластна. Так говорю вам я, Хумай! Отпустите меня, и я укажу вам путь к Живому Роднику!