Нисколько не колки у елки иголки
Неясен и сумерек путь.
Обмолвились только, любя втихомолку,
О том, что пора упорхнуть.
А бабочек белых белесая бездна
Вилась и вилась в фонаре.
Был рамой фрамуги бездарно обрезан
Распахнутый мир во дворе.
Но ель еле – еле все тлела, и тлела,
Играя в свои маячки.
Рука на подушке воздушно белела,
Держа полусонно очки.
Стена, забавлялась игольчатой тенью.
Слетаясь, вились мотыльки.
Камин-пожиратель трескучих поленьев,
Желанно жевал угольки.
Сливаясь, в единственно розовой мочке,
Запрятанной в прядки колец,
Пространство Зимы, превращалось из точки,
В пространство любви, наконец.
***
«Кто есть кто?» – Смешной вопрос.
Знаю, милая, ответ:
Я – как пламя, ты – как воск,
Я – потемки, ты – рассвет.
Я кораблик – дурачок
По волнам сную как жук.
Ты – надежный маячок,
Освещаешь все вокруг.
Грежу я в краю озер.
Грезить мне в краю берез.
Я – безумный фантазер,
Соблазняющий стрекоз.
Утро. Открывай глаза!
Невесомый сон рассей!
Полетели, стрекоза!
Искупаемся в росе!
Метельное мечтание
Играй, хорошая,
Насквозь продрогшая,
Ноктюрны крошева
И рондо прошлого.
Поступь стиха
Осени меня, милая, весело
Рыжей осенью осени!
Поспешила! Тенёты развесила
Осень весело… до семи…
До… Не знаю… Возможно, до вечера…
Донесения Богу нести
Не устало, пока, человечество…
Осени меня… или прости!
Ты – из самых лихих представительниц,
Свой осенний пожар замеси!
Открывай вернисажи из лиственниц!
Осени меня! В синь унеси…
В тех местах, где запойно и запросто
В увяданье неспешном тиха,
Осень тешится нежностью августа,
Там рождается поступь стиха.
Крещенский вечер
Печь пышет жаром, ест поленья.
Крещенский вечер. Темнота.
Сползает вязко на колени
Смятенных бликов суета.
Склоняет к преувеличенью
Всех, кто сумерничать привык,
Трескучее минут теченье,
Мгновений трепетный язык.
Шипящее печи дыханье —
Красноречивее молчания.
Душа жива…
Душа жива, покуда время дразнится:
«Вниманье к пониманию вкушай!»
А сердце ненасытно просит праздника,
И света неостывшая душа.
Какое у эпохи имя отчество?
Округл ли, пестр или квадратен знак?
Пора спасать себя от одиночества?
Пора! Пора, выгуливать собак!
Пора впадать в запойное дурачество!
Пора! Пора романы затевать!
Любить ручья ворчливое чудачество,
Плечом плечо невольно задевать!
Не причитать «пора» – а петь нестройное.
Вражды с доверием уже напиться всласть!
И, наконец, понять, как круто скроена
Непостижимая, на самом деле, страсть!
so… so…
