– Неужели ты очнулся? – раздался раздражённый и громкий голос.
Фальтус ничего не ответил и даже не попытался поискать взглядом того, кто с ним заговорил. Невероятная слабость не располагала к общению и единственное, чего хотелось усталому детективу, это спать. Фальтус не стал сопротивляться и закрыл глаза, намереваясь погрузиться в сон, которого он так долго был лишён из-за бессонницы.
– Не вздумай спать! – вновь послышался злобный голос, за которым последовала хлёсткая пощёчина.
Фальтус тут же открыл глаза. Над ним нависал взбешенный Николай с фингалом под глазом и распухшим носом.
– Не вздумай спать, Фальтус! Иначе я выкину тебя в окно, и лететь тебе придётся очень долго! Ты ведь не любишь летать? – тряся за ворот обессиленного детектива, спросил Николай.
– Нет… – с трудом выдавил из себя Фальтус, практически не шевеля губами.
– Что? Я не расслышал! – Николай рывком попытался поставить товарища на ноги, но тот вновь распластался в кресле.
– Я не люблю летать, – пробормотал Фальтус полузакрытыми одурманенными глазами уставившись на Николая.
– Тогда приходи в себя! Нам нужно отсюда выбираться как можно скорее! – возмущённым голосом настаивал Николай.
– Где мы? – несвязно прошептал Фальтус, вновь оглядевшись.
В номере было две широких кровати, стол на котором стояли заполненные фруктами тарелки. Рядом со столом расположилось ведёрко со льдом, в котором охлаждались две бутылки шампанского. Шкаф, кресла, раскидистые пальмы в глиняных горшках и огромное панорамное окно, сквозь которое свободно проникал яркий солнечный свет.
– Насколько я понял, это «Пронзающий Небеса». Мы прямо в центре Церта-Сити! – Николай начал измерять шагами номер. Он нервничал и бесцельно курсировал от одной стены до другой, не находя себе места.
– Башка болит. Последнее что я помню, это морду этой твари, – схватившись руками за голову бормотал Фальтус.
– Да, этот крокодил тебя вырубил, а потом ещё и вколол какую-то дрянь. Не знаю, что он там тебе намешал, но ты почти сутки был в отключке, – нервно причитал Николай, наконец-то остановившись перед окном.
– Ты видел его рожу? – приподняв голову, уточнил Фальтус.
– Да видел я! Но сейчас не об этом речь! – раздражённо ответил Николай, уставившись в окно.
Фальтус с усилием выбрался из кресла, которое очень хотело вернуть его обратно, затягивая, словно мягкое болото. Шатаясь из стороны в сторону, неуверенной походкой он направился к своему другу. На несколько минут задержавшись у огромного, занимающего полстены зеркала, Фальтус с пренебрежением принялся изучать своё отражение. Помятый грязный костюм и такое же лицо. На пиджаке налипли ветки и комочки земли. Некогда белоснежная рубашка стала серой, рваной и теперь больше походила на старую половую тряпку. Промокший галстук висел на шее словно удавка. Фальтус неловким движением попытался поправить растрёпанные волосы, но у него ничего не вышло. Рядом с зеркалом стоял небольшой журнальный столик, на котором красовалась изысканная ваза с несколькими десятками жёлтых тюльпанов. Возле вазы лежала аккуратно сложенная газета.
– Свежая пресса, – невнятно и еле различимо подметил детектив, удивившись тому, что произнёс это вслух.
От газеты пахло типографской краской. Дата, что расположилась в углу, утверждала о том, что выпуск сегодняшний. Фальтус попытался пробежаться по заголовкам, но буквы плыли перед глазами, и ему с трудом удавалось что-то разобрать.
