– Мать! Гнедой прискакал, – крикнул старик уставившись на воротину сарая.
Из курятника выскочила Зинаида Захаровна, подбежала к безногому и хотела поднять костыли, но инвалид крепко вцепился в них и резко потянул на себя.
– Я сам! – крикнул безногий, – зря топал что ли в горку?
Вырвав из рук старухи костыли, мужчина и пополз в сторону дома.
– Это тебе! – вытянув вперед руку с костылями громко крикнул инвалид.
Лена спустилась с крыльца, отставила резную трость и взяла костыли.
– Спасибо! – только и смогла выдавить из себя девушка, ей почему-то стало очень жаль этого парня.
– Ленка-пенка, голая коленка! – крикнул безногий, как-то по-идиотски загоготал и запрыгал обратно к калитке.
– Это наш Ондрюшка-дурачок, – сказала подходя к крыльцу Зинаида Захаровна, – руки золотые, да башка дырявая. Как без ног остался, все, ку-ку!
– А что с ним случилось? – сочувствующе спросила Елена.
– Оно тебе надо? – ответила бабуся, – себе посочувствуй.
– Странная вы, – нахмурилась девушка, – то добрая такая, то как лед холодная.
– Уж какая есть, – проворчала старуха, – иди в дом. Для костылей две руки нужны, мальца-то носить как будешь? Научу сейчас тебя к спине подвязывать.
В доме, старуха показала, как из белой тряпки, похожей на шарф, длинной метров пять или даже шесть, делать подвязку.
– Вот так под ножки, вокруг спины, потом вокруг своей, малышу за шею и обратно к себе – учила премудростям ношения новорожденного Зинаида, – затем у себя сзади на шее завязываешь в два крепких узла. Так носят спереди. А вот как надо, если сзади хочешь носить, – старушка колдовала с белоснежным льняным шарфом, как фокусник на сцене, – раз-раз и вот уже завязываешь на груди. Спереди носить будешь, так сильно то не наклоняйся, а то выскочит, да укатится, как Колобок – захихикала пожилая женщина.
– Спасибо Зинаида Захаровна, большое спасибо!
– Ладно, ты тренируйся, до вечера свободна, по двору можешь погулять, осмотрись тут. Завтра работенку тебе придумаем какую-нибудь, у нас тут без работы никто не сидит. Сегодня балбес еще прискачет, понравилась ты ему.
– Какой балбес? – Лена не сразу поняла о чем говорит хозяйка дома.
– Ондрюшка-дурачок, – усмехнулась бабушка, – ты уж с ним помягче, он все-таки парень хороший, а если обидится так орать начнет, что хоть уши затыкай.
– Да у нас как-то не принято инвалидов обижать, – поспешила успокоить старуху Елена.
– Принято, не принято, мое дело сказать.
После странного диалога, молодая мама решила осмотреться. Погуляв по двору и обкатав новые костыли, от которых еще пахло морилкой, девушка подошла к калитке. Кое-как отворив деревянную дверцу, Лена протиснулась, и вышла за ограду. Тропинка от калитки вела вниз под горку. Метров через десять тропа упиралась в грунтовую дорогу. На другой стороне дороги стояли однотипные бревенчатые дома с бело-голубыми резными ставнями. Справа и слева от тропинки, утопая в зелени, притаились хозяйственные постройки других домов. Оказывается дом, в котором очнулась два дня назад Лена, стоял на пригорке и до пшеничного поля было метров сто или двести, хотя с крыльца казалось, что пшеница растет сразу за забором.
Оглядев деревню, молодая мама подняла голову. На ярко-голубом небе не было ни намека на облачко, теплый ветер приятно ласкал ее красивое лицо, на горизонте виднелись холмы покрытые темно-зеленой шерстью леса.
Опустив голову, девушка вздрогнула от испуга. Прямо перед ней, внизу метрах в пяти от калитки стояло человек двадцать народу. Мужчины и женщины, несколько детей, все они стояли молча, не шевелясь, и глядели прямо на нее. «Господи, да откуда же они взялись так резко-то?», – пронеслось в голове у Лены, – «Только голову подняла ведь…».
