Теперь они были наедине.
– Вы не тронете меня, – простонала Лилайна, убеждая скорее себя, чем принца.
– Отчего же? – спрашивал он холодно.
– Я лучше умру, слышите? Лучше смерть, чем вообще находиться с вами в одной комнате!
Он протянул правую руку, все это время неподвижно лежавшую на колене, в сторону, доставая трость. Лилайна вздрогнула, видя металлический наконечник. Ей вспомнилось, как дядя лупил своей тростью нерадивых слуг с размаху по спине. От таких воспоминаний и собственной беспомощности по её телу прошла дрожь, а принц просто встал, опираясь на трость.
– Что ж, я стою в присутствии дамы, теперь с вас реверанс, – произнес он и сделал шаг.
Теперь он не хромал, но заметно опирался на трость, приближаясь к девушке. Лилайна следила за его руками и дрожала, не зная, чего ожидать, но, подойдя совсем близко, он подал ей левую руку.
– Вставайте, принцесса Лилайна Даргос Рен. Сидеть на полу для такой дамы неприлично.
От этих слов и от своего имени она испугалась еще сильнее и, вместо того чтобы принять протянутую руку, отшатнулась, отползая от принца по ковру.
Мужчина гордо поднял голову.
– Хм… ну если вам угодно ползать, как рабыне, то, пожалуй, лучше не смешите меня своим реверансом.
Он спокойно развернулся, сделал пару шагов к тахте и сел на прежнее место. Правая нога в сапоге вновь была заброшена на пуфик.
– Надеюсь, у вас осталась хоть капля благоразумия, и вы никому не успели сказать о своем происхождении? – спросил он спокойно. – Вам никто не поверит, но посмеются знатно.
Он наклонился, чтобы наполнить бокал красной жидкостью из большого серебряного кувшина.
– Так же, как надо мной смеетесь вы?! – вспыхнула Лилайна.
Она обнимала свои плечи, стараясь не дрожать, чтобы хоть немного сохранить лицо.
– Ваше здоровье, – произнес принц и спокойно отпил через тонкую трубочку содержимое бокала.
Никогда прежде Лилайна не видела, чтобы кто-то вот так без малейшего повода пил вино, еще и в разгар дня. Для нее это был один из ярчайших показателей той самой варварской распущенности, что так часто упоминали фрейлины постарше.
– Дайте мне нормальную одежду. Раз уж вы знаете, кто я – то и обращайтесь со мной соответственно, – потребовала Лилайна, превозмогая страх.
– Вы – моя наложница, – напомнил принц, поставив бокал обратно на пол. – Вам хочется, чтобы я обращался с вами как положено, согласно традициям моей родины?
Лилайна содрогнулась от абсолютной ровности его голоса. Он не выражал ничего, словно она имела дело не с человеком, а с каким-то бездушным бесчувственным существом, под маской которого, возможно, даже не было лица.
– Если вы хотите, – продолжал принц, – я могу быстро порвать вашу одежду и бросить на кровать, между прочим, она за моей спиной.
Лилайна побелела, ловя в груди крик отчаянья, а он спокойно продолжал:
– Таких, как вы, здесь берут силой, чтобы не тратить время на объяснения правил, а я бы, пожалуй, и вовсе начал с чего-нибудь поинтереснее простого секса. Может, пробить вам соски, а лучше язык, чтобы вы не забывали, кто вы здесь? Вы этого ждете от меня?
Принцесса молчала, с ужасом наблюдая за неподвижной фигурой.
– Я не слышу ответа. Вы хотите, чтобы я это сделал или нет?
– Нет, – дрогнувшим голосом ответила Лилайна.
– Тогда извольте слушаться и делать то, что вам говорят. Я понятно выразился?
Лилайна кивнула, вдруг осознав, что смерть, может быть, и правда была бы лучшим вариантом, но умереть быстро ей все равно не позволят.
