– Откровенно говоря, – продолжил он, – обычно гораздо больше интересуют книги, а не комната, в которой они находятся.
– Должно быть, вы умеете оказывать внимание, – заметила она, окидывая взглядом многочисленные ряды книг.
Ответ, мгновенно пришедший Саймону на ум, показался ему слишком сексуальным и совершенно неприличным. Он едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Перед ним стояла оборванка в грязной и, прямо скажем, вонючей одежде. Обниматься с ней было бы столь же гигиенично, как купаться в грязи.
Впрочем, возможно, это и придавало ей шарм. К тому же его влекло к ней, несомненно, сладкое чувство мести – подумать только, обесчестить дочь старого Рашдена!
Отступив на шаг назад, Нелл упала в мягкое кресло. У Саймона от удивления брови поползли вверх. Резкое ее движение произвело такой эффект, что стало понятно – на ней нет корсета!
О Боже! На ней были мужские штаны, от нее пахло табаком, рыбой и луком. Какой уж тут корсет!
Нелл снова окинула его настороженным взглядом с некоторой жалостью. Судя по всему, она действительно считала его сумасшедшим. И была по-своему права. Порой ему самому казалось, что он потихоньку сходит с ума.
– Так что за письмо вы собирались мне показать? – довольно резко спросила она.
– Ах да, письмо!
Он отошел в другой угол комнаты и достал с полки экземпляр «Одиссеи» Гомера, затем извлек из книги два письма. Первое из них было совсем потертым от времени и частого перечитывания, сопровождаемого разглаживанием. Старый Рашден стал с годами рассеянным, но упорно продолжал преследовать две цели – расстроить планы Саймона и найти Корнелию.
Возвращаясь к Нелл, Саймон мысленно рассуждал. Если она плохо умеет читать, то, возможно, не признается в этом из-за чрезмерной гордости. Но если она не поймет содержания этих писем, ему ничего не удастся сделать и все его планы рухнут. Она просто покинет этот дом. Уйдет навсегда, даже не оглянувшись, и будет уверена, что ей повезло избежать тюрьмы.
Нет, Саймона такой исход не устраивал. Но и удерживать ее против воли он тоже не мог.
Не обращая внимания на ее нетерпеливо протянутую руку, он присел на край массивного письменного стола и сказал:
– Первое письмо от Джейн Ловелл.
– От кого?!
Свет падал на ее лицо сверху, и от этого она выглядела совсем девчонкой. Молоденькой и невинной. Саймон внезапно подумал, что ознакомление с письмами будет не таким простым, как он себе представлял. Дело требовало деликатности.
Собственное мимолетное сочувствие к Нелл вызвало у него раздражение. Прошлой ночью он долго не спал, радуясь свалившейся на него удаче. И теперь ничто не заставит отказаться от выпавшего на его долю шанса, так что сочувствию тут не место.
– Полагаю, так звали женщину, которая вырастила вас, – сказал Саймон. – Она была горничной вашей матери, графини Рашден.
– Продолжайте, – сухо произнесла Нелл. Ее лицо походило на маску – до того оно было непроницаемо.
– Она выкрала вас из детской, – произнес он, внимательно следя за выражением ее лица. – Похоже, у нее был роман с вашим отцом. Возможно, даже не совсем роман, а так, пара свиданий. Как бы там ни было, граф отнесся к этому как к мимолетной связи.
– Свиданий? – презрительно фыркнула Нелл. – Наверное, этим словом вы называете изнасилование?
– Никогда не слышал ничего подобного, – возразил Саймон.
– Ну да, не слышал, как же, – вызывающе усмехнулась она.
Саймон улыбнулся. Ее голос был язвительным– какая ирония судьбы! Меньше всего ему нравились беззащитные и слабые женщины. Но если в обществе распространится слух о том, что у него в доме ночевала уличная оборванка, никто не удивится. Все будут качать головой, приговаривая, что он снова взялся за старое, но это никому не помешает в очередной раз пригласить его отобедать.
