– Ты должна это закончить, или Лили умрёт.
– Ты угрожаешь? Мне? Джейд, а ты не боишься? – ее яркие глаза весенней травы загораются золотом, а руки сминают стол в щепки. Ее рычание прерывается не менее громким сзади.
– Джейд пытается помочь мне, не смей угрожать, сестра!
– Лили! – она стремительно бледнеет и падает на пол. – Что с ней?
– Её тело не справляется со старшими инстинктами, она умрёт если ты не займёшь ее место – Сомнения Сорин он добивает тяжелым ударом об стол, – Лили не вынесет бремя старшей волчицы, забери это право, или готовься к ее смерти.
Хруст костей и вой боли разрывает маленькую комнатку, яд старшинства сковывает тело и крушит мечты о счастье. Теперь Лили будет жить, возможно хромать, но жить. Ее взгляд благодарности вновь проходит по телу сестры омерзением к себе.
– Ты всегда был злопамятным, Роберт, но использовать в своей мести сына, не стыдно?
– Это как бить двух зайцев разом. Ты же знаешь, я люблю красивые победы, – он улыбается довольный собой, прекрасно понимая, что прописал послушание в контракте. Вспоминая его пункты Сорин злобно усмехается, послушание действием, но не словом.
– Конечно помню, особенно запомнился твой провал по завершении обучения. Полный зал высокородных гостей и твой папа предлагающий тебе трех невест…
– Заткнись! Не смей говорить об этом!
– Я была так разочарована, ты выбрал то что уже доступно, вместо борьбы за что-то новое и интересное.
– Я выбрал тебя!
– Нет, ты просто струсил! – в секунду злые глаза оказываются в опасной близости, пальцы смыкаются на подбородке вынуждая принять этот поединок, вулкан страстей зажженный в эту секунду тухнет подо льдом холода, – ты до сих пор не признал свою трусость, и боишься что другие узнают твой секрет. – руки Роберта нежно сжимающие лицо до сих пор спускаются ниже, сжимая горло.
– Не смей говорить о том времени, или я заставлю тебя замолчать, – его тихая угроза сопровождается усилением хвата лишая дыхания и вызывая вспышку гнева. Ее рык рвется из глубины живота рокоча под его пальцами силой, – Сорин?
– Ты угрожаешь старшей волчице, – усиливая эффект она призывает силу, что светится полумесяцем луны в глазах, – я лишь добровольно помогаю тебе, но посмей еще раз напасть на меня и от гнева тебя не спасет ни богатство, ни известность, попробуешь надавить на меня ещё раз и твоё давление оторвёт тебе руки.
Нехотя, но вынуждено Роберт отпускает ее, борясь с инстинктом поклониться, ему не нравится такое положение дел, он лишь хотел отомстить за свое унижение и отказ ему, а в итоге ввязался в игру более высокого уровня.
– Ты не говорила…
– А тебя никогда это и не интересовало. Только ты, была б возможность трахать самого себя ты был бы первым.
– Любопытно, что нарциссизм ты приписываешь мне, а сама никогда не думала о ком-то кроме себя.
– Как выяснилось молодость слепа, Роберт, сейчас зная все заранее я бы прошла мимо и никогда не посмотрела в твою сторону. – на выходе из его кабинета она испытывает разочарование неужели тот кто занимал все ее мысли так долго эгоист не способный думать ни о ком кроме себя. Не может такого быть. Жалость к себе волной накатывает смывая старые принципы.
– Джеймс, привет, что делаешь вечером? – тишина на обратной стороне заставляет задуматься, но не отступить.
– Встречаюсь с друзьями, в баре Пальма.
– Пригласишь? – от собственной наглости жжет язык, но нужно отвлечься, спасительная встреча с невинным мальчиком будет очень кстати.
