Уровень дзета - страница 25
Но на Пи есть окраины, куда попадают… так скажем, не совсем мутангелы. К таким местам относится городок со смешным названием У-У, в котором обнаружили себя Дюшка, Ризи и Эля.
Они вышли в холл. Эля сама вызвала лифт, поднеся ладонь к черной сенсорной пластинке так, словно сто раз уже это делала. «Пластилиновые люди быстро обучаются!» – вспомнил вдруг Дюшка когда-то оброненную Димой фразу. От этого воспоминания Дюшке вдруг стало как-то не по себе.
– Погодите! – сказал вдруг Риз. – У меня возникла идея. Хочу проверить четвертую тумбочку.
Шортэндлонг юркнул в одну из дверей, а Эля вспыхнула от возмущения:
– Четвертую тумбочку? По-моему, это воровство! Хоть там никто и не живет.
– А откуда вы знаете, что там никто не живет? – спросил Дюшка.
– А мы там были, когда тебя искали. Вот это номер Ризи, это – мой номер, это твой, а тут – никого.
Ризенгри вынырнул из стенки, словно кот из сметанного озера, – довольный аж жуть. В руках у него была еще одна пачка денег. Выражения лиц Дюшки и Эли Ризу не понравились. Эля промолчала. А Дюшка не выдержал:
– Бес, ты бы их вернул, а? У нас и так бабла достаточно.
Эля молча и упорно разглядывала пол.
– Если честно, то я бы и из своей тумбочки не брал. Мало ли. Мы же тут ничего не знаем, местные порядки в любом случае вряд ли предполагают…
Ризи презрительно хмыкнул.
– Давай вернем, – попросил Дюшка.
– Возвращай. – Ризенгри протянул Дюшке голубовато-желтую пачку.
Тон у него был очень спокойный, немного презрительный, но спокойный. Дюшка взял пачку и подошел к двери. Дверь не открывалась.
– Вот так надо! – Эля провела ладонью вдоль черной полосы у дверного косяка.
«Пластилинового человека можно быстро перелепить под любой мир!» – невольно подумалось Клюшкину. Дверь открылась.
Дюшка вошел. Комната была немного меньше, чем Дюшкина, зато угловая, с двумя большими окнами. И мебель такая же, как в номере у Дюшки, отличался только цвет покрывала и подушек. Дюшка прошел к тумбочке, вернул деньги на место и собрался уже было выйти, но вдруг что-то его остановило. Он внимательно посмотрел на кровать.
На пестром, цветастом покрывале, в подушках, сидела тряпичная кукла. Это был негритенок. Дюшка замер. Он медленно протянул руку и осторожно поднял куклу. Негритенок безвольно висел в Дюшкиных руках и бестолково улыбался. Кукла была не новая. Левая рука ее была когда-то порвана, потом зашита грубой коричневой ниткой.
Дюшка вздрогнул. Потом стер со лба разом выступивший пот. Потом у него подкосились коленки, и он вынужден был опуститься на кровать. Потом у него начали предательски дрожать губы. Потом он заплакал. Потом сполз на пол. Потом вытер слезы и бросил куклу обратно в подушки. А потом он засмеялся.
Когда Ризи и Эля, не дождавшись Клюшкина, вошли в номер, он хохотал во все горло, по-прежнему сидя на полу. Ржал, как ненормальный, просто катался от смеха.
– Дюш, ты чего? – с опаской спросила Эля.
Дюшка с трудом, сквозь смех, выдавил:
– Ничего, все нормально. Это у меня голова прошла, вот.
«Я бы сказал, куда она у тебя прошла, но не буду!» – подумал Ризенгри. Дюшка поднялся с пола, окончательно перестав смеяться, и с явным облегчением выдохнул.
– Все! – торжественно провозгласил он. – Теперь у нас все будет хорошо. Нав-сег-да!
Эля и Риз растерянно переглянулись. Дюшка решительно открыл тумбочку и сунул в карман пачку купюр, которую только что сам же туда и положил.