Со стороны это выглядело забавно. Лесовичок не доставал и до плеча парня, который ещё больше ссутулился и наклонил голову, чтобы уж точно меня не видеть.
– Ну что ты, Зван, опять! – раздражённо цыкнул старичок. – Перед барышней неудобно, а ну выйди и поклонись!
Зван заворчал что-то несогласное, однако вышел и действительно отвесил мне поясной поклон. Да так и остался стоять с опущенной головой, не встречаясь со мной взглядом.
Признаюсь, эта встреча произвела на меня впечатление. Я плохо разбираюсь в душевных болезнях, но этот юноша выглядел совершенно безобидным. Тем подозрительнее смотрелся его искренний страх передо мной.
Неужели Еженика обижала этого взрослого ребёнка? Пусть внешне он выглядел на двадцать-двадцать пять, вёл себя как малыш.
– Здравствуйте, – сумела выдавить из себя я, когда молчание затянулось.
Дедушка воспринял это как к сигнал к продолжению общения и затараторил.
– Барышня, миленькая, Стрелку-то подковать надобно. Не приведи светлые боги, захромает, как тогда? Единственная лошадка осталась.
– Ну что ты затарахтел, Ерон! – вмешалась Бабура, оттесняя его мощным телом в сторону. – Сейчас у барышни другие дела. Потом приходи.
На лице у старичка проступила досада, но не злобная, мол, я тебе устрою, а тоскливая. Он явно не в первый раз пытался решить с Ежей этот вопрос.
– Бабура, а что нужно, чтобы подковать Стрелку? – если этот лесовичок так переживает, значит, лошадке и правда нужна помощь.
– Дык известно что, деньги, – повариха повернулась ко мне.
Вопрос денег как раз был следующим в моём списке. А по значимости так и первым.
– Дедушка Ерон, – обратилась я к старичку, отчего на меня уставились четыре пары изумлённых глаз. Даже парень поднял неверящий взгляд. Интересно, как Еженика его называла? – Я решу ваш вопрос чуть попозже. Обещаю.
– Ну так, я окуньков-то на кухню снесу? – лесовичок первым отошёл от шока.
– Хорошо, – я улыбнулась парню, отчего тот снова потупился, а потом добавила: – Спасибо за рыбу.
Дед Ерон поклонился, надавил на спину Звана, заставив склониться и его. После чего оба зашагали к дому. Я наблюдала, как они проходят мимо крыльца и направляются к дальнему входу.
– Кто это такие? – не отрывая взгляда, спросила я своих спутниц.
– Ерон – конюх, истопник да и возница теперь, – пояснила Бабура.
– А Зван – внук его, блаженный он, – добавила Иста.
Что блаженный, я и сама заметила.
– А почему он меня так боится?
Этот вопрос заставил женщин потупиться, как давеча того самого Звана. И я оставила его на потом. Пока нужно было решить более важные проблемы.
– Что у нас с деньгами?
– Нету денег, – Бабура махнула рукой.
– Совсем?
– Совсем.
– А из людей в усадьбе кто ещё остался? – мозг перебирал и укладывал всю полученную информацию.
– Только мы четверо, – вздохнула Иста.
Только те, кого Ежа не сумела продать, добавила я мысленно. Старые и больные.
Неудивительно, что усадьба в таком запущенном состоянии. За ней элементарно некому ухаживать. Большую часть времени люди убирают господский дом, добывают или выращивают еду, а потом её готовят. На остальное уже не хватает времени и сил.
Значит, в первую очередь придётся решать финансовый вопрос. Где взять денег? Причём мне нужно не просто на прожитьё, но и на развитие. Иначе Любово никогда не выберется из такого состояния.
А мне хотелось бы жить в красивой и ухоженной усадьбе, на случай если не получится вернуться в свою прежнюю жизнь.
