– Послушай, а ты сама мне не хочешь рассказать кое-что о твоей личной жизни?
– О чём ты? Какая у меня личная жизнь? Кручусь тут в прислугах…
– Ага. Значит, в прислугах.
Ангелине вдруг захотелось выдать этой первой сплетнице всю правду, что она о ней знает, но потом, успокоившись, она всё-таки решила этого не делать и просто побыстрее избавиться от общества девушки. Она поднялась с кровати и молча пошла в ванную. Когда вернулась, Лизы уже не было в комнате, а вот записка, вложенная в букет, уже лежала на тумбочке.
– Вот же любопытная зараза! – выругалась вслух Ангелина. – Ну, всё теперь жди сплетен…
****
В течение дня она постоянно видела Морозова в поле своего зрения. Он словно специально как по мановению волшебной палочки появлялся перед нею. В кабинете Черкасовой, в манеже, где просто молча, сидел на трибуне, наблюдая за нею и даже в столовой, куда он раньше никогда не заходил.
Она пыталась избегать его общества, не отвечала на его вопросы, пыталась переключить все своё внимание на других собеседников, уходила не попрощавшись. И так продолжалось всю неделю.
Утром в пятницу, когда она рано утром возвращалась с прогулки на завод, у ворот она не сразу заметила его фигуру. Прислонившись спиной к воротам, он внимательным взглядом изучал её.
Подъехав ближе, она остановила лошадь. Посмотрела на него сверху вниз и, улыбнувшись, спросила.
– Доброе утро, Александр Владимирович! Не спится? Так рано на заводе…
– Доброе утро, Ангелина! Вы правы, не спится. Как погуляли?
– Спасибо. Великолепно!
– Позволите вам помочь? – он подошёл к лошади и, протянув руки, хотел помочь ей сойти вниз.
– Не стоит… Я сама справлюсь… – и попыталась отстраниться от его рук.
Но он настойчиво взял её за руки и, обхватив за талию, снял с лошади. Держал её, долго прижимая к своей груди и не опуская на землю.
– Вы такая красивая сегодня! Словно прекрасная Амазонка! – прошептал он, обдавая её лицо лёгким дуновением своего тёплого дыхания.
Она смотрела в его карие глаза, излучающие столько тёплого света и обожания, и не могла отвести взгляда.
Он потянулся к её губам, но она отстранилась. Упёрлась ладошками в его грудь, и недовольно посмотрев на него, произнесла:
– Опустите меня на землю немедленно, господин Морозов! И отпустите меня!
Александр, улыбнувшись, ответил:
– Была бы моя воля, я бы вас никуда не отпустил ни сейчас, ни после. Но делать нечего…
Он опустил её на ноги, нежно погладил по щеке пальцами, и внимательно вглядевшись в её глаза, спросил:
– Ангелина, вы можете мне ответить? Почему у вас такая реакция всегда на моё присутствие рядом?
– Какая такая?
– Негативная… Я вроде бы не сделал вам ничего плохого…
– Вы себе льстите, господин Морозов. Я отношусь к вам так же, как и ко всему остальному руководству завода. Деловые отношения, деловое поведение. Уверяю вас, не более.
– Да что вы. Очень интересно. Неужели мне показалось? Тогда если вы не испытываете ко мне неприязни, может, вы бы согласились со мной поужинать сегодня после работы. Завтра выходные, и я думаю, вы можете себе это позволить, не думая об обязанностях.
Она удивлённо на него посмотрела и немного подумав, ответила.
– К сожалению, я вынуждена вам отказать. Я не ужинаю со своим руководством. К тому же я уже приглашена на ужин и на выходные тоже буду занята. Так что принять ваше приглашение не могу. Хорошего дня господин Морозов!
Она взяла лошадь под уздцы и проследовала мимо него в конюшню.
