– Мне хочется, чтобы ты была счастливой. Такая женщина как ты достойна большего, и мой отец может дать тебе все это. Он любит тебя! После мамы ты первая женщина, которая настолько тронула его душу. Я впервые видел его сегодня таким, когда он говорил о тебе. Вы могли бы оба обрести настоящее счастье.
Она на него посмотрела и нахмурила брови.
– Ты пришёл устраивать моё счастье? Нас нет, понимаешь? В смысле меня и твоего отца. Есть я, и есть он – отдельно. И я никогда не буду с ним, никогда! Понял? А теперь, выметайся отсюда щенок сопливый и давай свои советы в каком-нибудь другом месте. Убирайся! – закричала она.
Сергей попятился назад и, упершись спиной в дверь, тяжело вздохнул. Обернувшись, открыл её и вышел из комнаты.
Ангелина тяжело дышала несколько минут, потом согнулась пополам и присев на корточки громко заплакала. Боль в груди была нестерпимой. Сердце разрывалось в клочья от обиды. От того, что позволила себе быть слабой, захотелось просто быть счастливой, и поверила мальчишке, которому была абсолютно безразлична.
Через три дня, проводив детей в Москву, Александр приехал на конный завод на собрание акционеров. Глазами он всюду искал Ангелину. Зашёл в манеж, обошёл конюшни, но её не было нигде. Скоротав время совещания, не особо вникая в суть дела, он по его окончании подошёл к Черкасовой.
– Галина Сергеевна, а где у нас Одоевская? Её не было на еженедельном совещании.
– Видите ли, Александр Владимирович она больна, и пока работать не может.
– Что-нибудь серьёзное?
Черкасова пожала плечами.
– Фельдшер сказала похоже на простуду, но точно сказать не могу.
– Почему не вызвали врача из города? – спросил Морозов.
Он заметно нервничал.
– Одоевская сама отказалась, – ответила Галина Сергеевна.
– Извините меня, Александр Владимирович, у меня подготовка к аукциону и много работы. Простите ещё раз.
– Не смею вас задерживать. До свидания! – ответил Морозов и, выйдя из кабинета, прямиком направился в комнату Ангелины.
Он поднялся на второй этаж и постучал в её дверь. Но ему никто не ответил, и дверь не открыли. Спускаясь по лестнице вниз, столкнулся с домработницей.
– Добрый день, вы не подскажите мне, где Ангелина Одоевская? – спросил он у неё.
– Она у себя. Болеет.
– Что с ней?
– У неё высокая температура уже несколько дней. Мы давали ей лекарства, но пока ничего не помогает.
– У вас есть ключ от её комнаты? Я просто стучал, но мне никто не открыл.
– Есть, конечно.
– Идёмте. Быстро! – сказал Морозов и потянул Лизу за руку.
Они вошли в комнату. Александр увидев Ангелину на постели, резко остановился. Перед ним лежала женщина с потухшим взглядом и бледной кожей. Её спутанные влажные волосы были разбросаны по подушке. Она тяжело дышала и периодически бредила. Он присел рядом с ней и прикоснулся к её руке, которая была холодна как лёд. Лицо её горело, на щеках проступал нездоровый румянец жара.
Александр достал телефон из кармана и принялся звонить кому-то.
Лиза внимательно следила за его действиями, не решаясь тронуться с места.
Обернувшись к ней, Морозов попросил.
– Будь добра, собери немного вещей, самое необходимое.
– Я забираю её отсюда.
Лиза испуганно на него посмотрела.
– Но куда вы её забираете? И что скажет Галина Сергеевна?
– Я сам ей все скажу – ответил нервно Морозов.
Он подошёл к кровати и, подняв Ангелину на руки, тихо произнёс, обращаясь к ней.
– Ничего, моя девочка, ты выздоровеешь. Всё будет хорошо.
