Но как-то с балкона я увидел пожилого мужчину в темной панаме. Он вышел неторопливо из подъезда, неся удочку, и направился в сторону реки.
– Он купил мне кофе. С кокосовым сиропом. Как он узнал?
Между Крис и Кутей телепатия.
Я не слишком доверяю ее мнению о Куте, зная ее добрый характер, удивительную способность преувеличивать в людях хорошее, ее несоразмерную благодарность. Наверное, те, кому Крис рассказывает обо мне, думают, что я тоже симпатичный умник с интересным лицом, а я худой верзила с бледной и невзрачной физиономией очкарика, косноязычный и застенчивый. Но трудно сопротивляться этой магии восторженных интонаций. Кутя рисуется мне добродушным здоровяком, с умными глазами и широкими взглядами, молодым руководителем с идеалами.
– Вот только ботинки у него из крокодиловой кожи, – вздыхает Крис. – Разве у хорошего человека могут быть такие ботинки?
– Может, ему жена подарила и он вынужден их носить, – предполагаю я.
– Да, точно, – она с облегчением и благодарностью вздыхает.
Кухня обрела свой уютный вид. Установлен последний плинтус. Выкрашены в светло-серый обои. В том углу я посажу бамбук, а в другом поселю журавля. Куплены два деревянных стула и стального цвета бамбуковые жалюзи. Старый холодильник теперь напоминает застрявший в ветвях баобаба ржавый самолет. Я считаю дни до зарплаты.
Крис горит на работе и продолжает гореть дома.
– Обалдеть! – бормочет она, сидя за ноутом. – Это просто обалдеть.
– Что?
– Смотри!
Она хвастается стильными иконками для сайта.
– Нормально.
– Завтра Куте покажу!
***
Но Кутя простыл, и что-то случилось с его Интернетом, Крис едет к нему домой обсудить иконки.
Кутя в домашнем.
– Коньяк, ром, виски? Коньяк французский, дорогой, сто евро. Пила когда-нибудь такой? Чего испугалась? Мы ж не на работе.
Иконки его сегодня не интересуют. Он кладет ей руку на промежность. Сжимает пальцы.
– Давно хотел спросить, у тебя там что? Два в одном? Че такая напряженная?
Крис пожимает плечом и бьет. Шарит взглядом – куда еще ударить, в глаз или ногой в пах. Медлит. Засаживает ногой по голени. Кутя скулит, как щенок.
Прежде чем уйти, Крис забирает французский коньяк. В коридоре ей хочется разбить зеркало, но вместо этого она отфутболивает Кутин ботинок из крокодиловой кожи вниз по лестнице. Выпинывает его на улицу. И зло пинает, старательно и надменно, по направлению к метро.
Рядом с ней идет мальчишка лет двенадцати в футболке с надписью «it's style, not truth that is essential». Предчувствуя чудо, он бодро шагает рядом, размахивая руками.
– А зачем вы это делаете?
– Видишь ли, – объясняет Крис, распознав в парнишке личность незаурядную, – это волшебный ботинок.
– А в чем волшебство?
– Тот, кто пнет его сто раз, избавится от любого недостатка в себе. Нужно лишь, пиная, сто раз произнести то, от чего хочешь избавиться.
– А вы от чего избавляетесь?
– Правило два – не говорить никому от чего хочешь избавиться.
– А какой у вас раз?
– Девяносто восемь, девяносто девять. Сто!
Крис останавливается и смотрит на время.
– Можно теперь мне?
– Он твой. Не забудь передать другому.
– Понял.
Мальчишка радостно отфутболивает трофей.
***
С полузакрытыми от удовольствия глазами Марго вдыхает аромат налитого в винный бокал коньяка. Крис смущенно грызет ноготь.
– Не надо было бить его, – вздыхает она. – Не знаю, как это вышло. Вдруг раз и кулак бдыщь. Как будто я всю жизнь только и делала, что била по морде.
