– Бу! – Сказал Медик, лихо выплюнув загубник.
Он был ошарашен не меньше Жорика и просто не придумал ничего лучше. Но бедолага вдруг схватился за грудь, закатил глаза и рухнул, как подкошенный. Вот невезет, так невезет.
Медик выбрался из ямы, торопливо разделся. И начал реанимацию. Пациент не подавал признаков жизни, но непрямой массаж сердца способен все исправить.
Раз, два, три… зажать нос, вдохнуть в безжизненные легкие воздух. Раз, два, три…
Если его здесь застанут, то он по крайней мере при деле. Спасает человеку жизнь. Правда, как объяснить откуда он взялся, пока никаких мыслей. Значит, придется импровизировать.
Раз, два, три…
Жорик вдруг открыл глаза.
– Кнопка.
– Все хорошо дружище. Не волнуйся. Это всего лишь я.
– Кнопка, – упрямо повторил Жорик и закрыл глаза.
Бедолага дышал, но неестественная бледность вызывала опасения.
– Что ж с тобой делать? – Пробормотал Медик.
О том, чтоб бросить беспомощного человека в таком состоянии не могло быть и речи. Но как ему помочь?
– Кнопка, – вновь прошептали губы Жорика.
Да что блин за кнопка ещё? Медик полез в чужие карманы. Перочинный нож со сломанным лезвием, катушка ниток с иголкой, цветные обертки от конфет… Так а это что? Он крутил в руках небольшой овальный предмет с красным кружком в центре. Очень похоже на тревожную кнопку, которыми снаряжали те же секреты. Но только без провода. Неужели на батарейках?
Буквально секунду его палец висел над красным пятном, пока юноша пытался убедить себя не делать этого. Неизвестно, куда пойдет сигнал. Неизвестно, кто на него отреагирует. Но хорошо известно, чем все это для него закончится. Определенно ничем хорошим.
А затем палец вдавил кнопку до отказа. Как бы не закончился этот поход, Медик не готов был приносить в жертву жизнь человека не причинившего никому вреда.
Секунды тянулись бесконечно долго. Жорик дышал. Тяжело, прерывисто, но всё-таки дышал.
Медик спрятал комплект общевойсковой защиты в брезентовый пакет и погрузил его в в дерьмо. Теперь лишь тонкий шнурок не позволял, подброшенным в пакет камням утащить его вещи на дно. Впрочем, на территории складов у него был ещё один схрон с костюмом. Не зря он подготовился к погружению в яму по обе стороны стены. Но маска, к сожалению, только одна. Из старых отцовских запасов. Потому ее он забросил в вещмешок. Хочешь сберечь – держи при себе и никак иначе.
Медик машинально передернул затвор и поставил пистолет на предохранитель. Стрелять нельзя и точка. Так он для себя решил. Но готовое к бою оружие успокаивало.
Сначала он услышал противный скрежет. Равномерный, повторяющийся и раздражающий, как комариный писк над ухом в ночной тишине.
Звук казался знакомым. Он был уверен, что слышал его раньше. Но где? И при каких обстоятельствах?
Звук приближался. Рука нащупала рукоять пистолета. Большой палец погладил предохранитель. Как же бесила эта неопределенность! Память молчала. Медик вспомнил строку из какого-то стихотворения: «…А память, как сука, виляет хвостом. Здесь помню, там пусто, а в сердце застой…». Ситуация нервировала и ничего более путного на ум не приходило. Но спустя ещё мгновение он наконец-то рассмотрел, что именно приближалось к его позиции под покровом темноты. И слегка успокоился.
Звук оказался действительно знакомым. Так скрипели педали его самодельного подъемника, прежде, чем он их хорошенько смазал. В свете далекого фонаря показалась фигура на велосипеде. Человек усердно перебирал ногами, будоража ночную тишину. Белый халат на плечах велосипедиста вселял надежду, что пистолет не понадобится. Но на всякий случай медик отступил на пару шагов и опустился на землю.
