Ускользающее чудо - страница 13

В тысячный раз почтенный пастырь повторит,

Отрывок из священного писания.

О ком то память сохранят века,

А чья-то участь – вечное забвение,

Тебя же вспомнит каждая строка,

Не изданного мной стихотворения.

– Да.

– Я тобой страшно горжусь, ну и каков вердикт?

– Присутствует рифма, слог не самый примитивный, есть смысл, впрочем, для современной поэзии, если каждая вторая строчка не заканчивается словом сука, это уже шедевр.

– То есть неплохо?

– Да, вполне достойно.

– Это я написала – после этих слов, Виктория в уже хорошо знакомой гипнотизирующей манере всмотрелась в мое лицо, по-видимому, пытаясь разглядеть мою реакцию, она, почему то была для нее важна. Не знаю, увидела ли она то, что хотела увидеть.

– Ты кого-то потеряла? – мой голос заметно смягчился.

– О нет, это стихотворение о перспективах твоей карьеры, довольно точная метафора, не правда ли?

(Видимо не увидела.)

– Спокойной ночи Виктория. – Я достал из шкафа лестницу, и забрался на верхнюю полку.

– Я не хочу спать, связь закончилась, как мне себя развлекать?

– Надень наушники, и посмотри какой-нибудь фильм, «Хостел» или «Поворот не туда», подобное кино обязано действовать на тебя успокаивающе.

– Определено, вот толь я как-то не подготовилась в этом вопросе, у тебя есть что-нибудь подобное?

– Вряд ли, хотя есть «Кролик Джо-Джо» в картине присутствует Гитлер, тебе должно понравиться.

– Ладно, не утруждайся, мысленно посчитаю похожих на тебя сотрудников, и тут же засну. Станешь храпеть, придушу тебя подушкой. Ни кто не станет подозревать такую лапочку как я в жестоком убийстве, да и вид у тебя жутко болезненный, все решат, что просто время пришло.

– Тебе когда-нибудь говорили, что ты приятный собеседник?

– Конечно.

– А кто-то кроме твоей бабули?

– Твои более профессиональные коллеги!

– Не стоит оценивать профессионализм, по умению удовлетворять личные потребности начальства.

– Не слишком ли ты смело ведешь себя с человеком, который может похоронить все твои ничтожные достижения?

– Сладких снов, самая прекрасная, компетентная, и чуткая из всех руководителей, что абсолютно незаслуженно дарована господом богом, нам жалким, неблагодарным смердам.

– То-то же! Может быть, смерть от удушья минует тебя сегодня.

Свет погас, упражнения в остроумии закончились, и в купе всецело заполнил убаюкивающий стук колес. В полудреме я услышал, как Виктория прошептала:

– сплю на новом месте, приснись жених невесте.

Из-под ее прочного, толстого, покрытого шипами панциря, иногда, все-таки проглядывается что-то невыразимо милое.

Я проснулся среди ночи, Виктория быстро, громко, но неразборчиво бормотала во сне, и металась по кровати, ей явно снился кошмар. Я спрыгнул со своей полки, сел на край ее постели, и взял за плечи. Вика вскрикнула, и открыла глаза.

– Ты в порядке? – переживая больше, чем должно спросил я.

Виктория, ничего не ответив, крепко обняла меня, и прижалась щекой к груди. Она тяжело дышала. Не успел я обнять ее в ответ, как Сабрина тут же оттолкнула меня.

– Убери свои лапы!

– Что? Да это ты меня обняла! Тебе снился кошмар, а я просто тебя разбудил! Могла бы и спасибо сказать.

– Кошмар? Мне приснилось, что мы женаты! – Вика отвернулась к стенке, и подтянула коленки к груди.

– Не за что, психопатка – последнее слово не было произнесено.

Я сидел на кресле, и смотрел на этот злобный клубочек. Стук колес заглушал посторонние звуки, Виктория лежала неподвижно, но я, точно знал, что она плачет. Подойдя к ее постели, я хотел сказать что-нибудь, или просто погладить ее по плечу, но в итоге просто забрался на свою полку и постарался уснуть. Так и не поняв, что я сейчас испытываю, раздражение или сочувствие.