Услышать сердце - страница 18

– Я уже все обдумала. Смотри. Мне надо походить по тусовкам. Поговорить с людьми. А это клубы. Какие-никакие расходы. Хотя бы на вход. Ну, может, где зацеплюсь. Ну мне надо, Сань! Очень надо!

– Да харэ клянчить, блин! Я чё, против, что ли? Ходи, мути, тусэ-мусэ. Ну начни уроки давать, в чем проблема? И будут деньги, хоть на клубы, хоть на что. У тя чё, аллергия на работу?

– Нет сейчас учеников, Сань. Смотрела, искала. Ну хочешь сам проверь. Нет спроса.

– Ну, – Саня поднял рюмку и выпучил на Машу глаза, – на нет и суда нет. – И выпил.

Маша сделала большой глоток из бутылки. Посмотрела на Саню немигающими пьянеющими глазами. Он посмотрел на нее, не находя что сказать.

– Может, водки лучше? – спросил он.

– Нет, спасибо, – все так же тихо ответила она. – Я вина выпью.

– Смотри только не отрубайся сразу. Ты мне еще понадобишься, – засмеялся он.

– А когда тебе это мешало? – ответила Маша.

Она открыла ноутбук на столе, пошевелила мышкой, экран ожил, и Маша открыла плейлист. Заиграл Marilyn Manson, альбом Mechanical Animals. Маша не то чтобы очень любила Мэнсона, но это был единственный исполнитель, по которому они с Саней сходились. Саня налил еще рюмку.

Для Вики и Сереги это утро началось раньше всех. Они проснулись по будильнику, одновременно встали, застелили кровати и по очереди пошли умываться. Если бы кто-то увидел их выходящих из комнаты тем утром, то, скорее всего, подумал бы, что они брат и сестра. А может быть, муж и жена – одним словом, спортивная семья. Было в них что-то очень близкое. Можно было бы даже сказать, что Вика была женской версией Сереги, чуть меньшей силы, чуть меньшей мускулистости, но идеальной для него парой. Такие люди понимают друг друга с полуслова, действуют как единый организм, без лишних слов и препирательств. Иначе и невозможно, когда люди заняты общим делом, требующим совместных усилий.

Серега вышел из ванной чисто выбритым, умытым, но еще не вполне проснувшимся.

– Перчатки, лапы, бинты не забудь, – тихо сказал он Вике, выходившей из кухни.

– Само собой, – ответила та. – С вечера в рюкзак кинула.

Пока Вика мылась, Серега уже зажег газ и стал готовить на двоих порцию овсянки, варить яйца, поджаривать в тостере ломтики зернового хлеба. На нем были синие спортивные шорты, двигался он легко и плавно, и все его тело было как будто каучуковым, состояло из одних мышц. Сейчас, когда он, плавно перетекая на кухне, ставил на стол тарелки, наливал в небольшие чашки слабый кофе, докидывал в каждую тарелку ложку протеина, можно было четко увидеть трапецию, верхние, средние и нижние грудные, все шесть кубиков пресса, плечевые – ровные шары, рассеченные ближе к бицепсу, как на картинке в учебнике анатомии, сами бицепсы не большие, но идеально прорисованные, венозные, трицепсы – жилистые тросы. Спина была визуально расширена из-за чрезвычайно развитых широчайших и сильно выделявшихся дельтоидов. Ноги его были не раскачены, но квадрицепсы буквально нависали над коленными чашечками, бицепсы бедра – мощные короткие столбы под мелкими ягодицами, икры были будто имплантированы под кожу, смотрелись как нечто инородное на тонких от природы лодыжках.

Вика вышла из ванной, одетая в спортивные штаны и свободную футболку – одежду взяла с собой в ванную сразу, чтобы не бегать обратно в комнату – сразу одеться, – и начать завтракать. Она была коротко стрижена, почти наголо, лицо ее с торчащими ушами, небольшим носом и тонкими губами было скорее мужским, чем женским, и все же что-то женское улавливалось в ее облике. То ли колючий взгляд ее серых глаз, то ли слишком угловатые, какие-то подростковые движения, то ли слишком худые ноги – что-то все время выдавало в ней прежнюю Вику. Грудь у нее и раньше была маленькая, а теперь совершенно исчезла, стала плоской. Отсутствие нормального питания и движений сильно изменили ее тело – плечи узкие, руки худые, жилистые, но торс ее смотрелся скорее единой массой, без прорисовки отдельных мышц, как у Сереги. Кисти рук были совсем небольшие, но видно было, что пальцы сильные, цепкие, тренированные.