– А когда надо отправить рассказ?
– Через три дня, – я еле удержался от издевательской улыбки.
– Ну, и как мы за это время все успеем? – ритуально поинтересовался замполит очевидным. Он откинулся на спинку дешевого офисного кресла, прикрыл глаза, вздохнул и выдал, наконец:
– Ладно, поручу это заведующей библиотекой. А Вам приказываю оказать ей помощь…
– Гражданин подполковник, мне же нельзя с компьютером… – неучтиво перебил я большое начальство.
– А я и не говорил, что Вы будете работать на компьютере, – оставил без внимания мою наглость замполит, – Вы в это время в библиотеке проведете инвентаризацию всего книжного фонда. Месяца Вам на это хватит? Вы же там год назад учет и налаживали, если я не ошибаюсь.
– Истинная правда, – подтвердил я, мучительно гадая, в чем тут подвох, – когда приступать?
– Прямо сейчас, чего же зря время тянуть. Начальнику Вашего отряда я скажу, что с сегодняшнего дня Вы работаете снова в библиотеке, а заведующей прямо отсюда позвоню. Вопросы есть?
– Нет, но…
– Никаких «но»! Команда дадена, время засекено. И тетрадку свою заберите, заведующей передадите. К сроку чтобы управились.
– Управились с чем? – изобразил я искреннее непонимание.
– Со всем, – тонко улыбнулось начальство.
Дальше все получилось, буквально на автомате. Заведующая библиотекой – в общем добрая и безобидная женщина, испытывающая определенную слабость к… отдельным видам напитков – восприняла команду начальника предсказуемо. Она завела меня в свой кабинет и, кивнув на компьютер, предупредила:
– Иван Григорьевич, вот Вам агрегат. Вы уж его никуда из кабинета не уносите. Работайте здесь. А, если кто будет приходить, Вы быстренько отсюда исчезайте, пока я гостю буду дверь открывать. По-моему, я правильно поняла мысль Романа Сергеевича.
Я дипломатично промолчал и засел за работу. На набор текста у меня ушло полтора дня, еще день я промучился, пытаясь сократить свой опус до требуемых десяти тысяч знаков, что оказалось очень даже непросто. В полном варианте детектив потянул почти на семьдесят тысяч, и, сокращая все это великолепие почти на порядок, приходилось резать практически по-живому. Не Бог весть, какие переживания, но ведь детище все же. Когда в окончательном варианте осталось каких-то пятнадцать тысяч букв, знаков препинания и пробелов, я больше не стал напрягаться и оставил все в таком вот виде, ибо дальнейшее секвестирование привело бы вовсе уж к потере всякого смысла этого, с позволения сказать, художественного произведения. А, будь, что будет. В конце концов, хоть на победу в этом литературном конкурсе я и не рассчитывал, но задание все же считал выполненным. Как-то не хотелось никого подводить, даже и этих товарищей в серо-голубой форме. Пацан сказал, – пацан сделал. Получите и распишитесь. Заведующая библиотекой отправила все эти результаты моих мучений, куда надо, и на этом, так сказать, официальная часть моей литературной эпопеи закончилась.
Первоначальный вариант, тот самый, что под семьдесят тысяч знаков, я не стал удалять, а старательно распечатал на память. Не то, чтобы я на него тогда имел какие-то виды, просто решил сохранить для истории. Как не крути, а все же это был плод моего, почти полумесячного труда, да и потом лестно будет перед кем-нибудь похвастаться, дескать не только уныло тянул я лямку за решеткой, тоскуя по воле вольной, но и детективы, понимаешь, строчил, не хуже какого-нибудь, прости Господи, Акунина.
