Получив рекомендации к действию, я оставила мужчин наедине и направилась в располагавшееся в этом же здании отделение местного патруля. Передав службе безопасности распоряжение альфы и дождавшись ответов из соседних общин, я узнала следующее: заявлений о пропаже ребенка не было. Ни у нас, на это я надеялась мало, ни в других стаях. Узнать по общему описанию девочку также не смогли – а вот это было удивительно. Да, я не видела ее полностью, но уж велосипед-то распознавался легко! Уж больно приметный он был.
…И все же выходила из главного дома общины я на нулях. Куда двигаться дальше – идей нет, а пребывать в смиренном ожидании новой информации отказывалась уже вся моя суть.
Спустившись по зашарпанным ступеням, я споткнулась: хромированный гигант, гибким хищником, замерев у обочины, преграждал мне дорогу. Большой, сильный зверь. В нем удивительным образом сочеталась грозность характера с плавными линиями корпуса. Черная текстурная кожа вытянутого сиденья приятно контрастировала на фоне отливающего серебром металла. Агрессивное настроение зверя подчеркивали яркие обтекатели по бокам. Аура статусности и властности окружала механического хищника. Сейчас сердце стального гиганта безмолвствовало, но в воздухе так и витали отзвуки его сытого порыкивания и возбуждённая готовность сорваться с места в любой миг.
Из созерцательного ступора меня вывел весомый толчок в плечо проходящего мимо незнакомца. Мужчина в черной кожаной куртке стремительно обернулся, удержав меня от позорного падения вниз, и пронзил насквозь антрацитовыми глазами. Ночь в его взгляде была живой. Она дышала, клубилась, мерцала. И с любопытством лаборанта-исследователя всматривалась в меня. Ощупывала лицо, касалась глаз, приоткрытых губ, ямочек на щеках. А мне до одури хотелось либо сбежать от нее на другой край континента, либо растаять в ней навсегда, отдав всю себя без остатка.
Частью себя я отловила, какие редкие глупости посещают мою голову, и тут же почувствовала, как интерес в теле господина Мареша, а передо мной стоял именно Эсарам Мареш, сменился напряженностью. Его пальцы уже не удерживали меня, а, скорее, стискивали все с большим отчаянием.
Отчаянием?!
Это же Эсарам Мареш, и явно он – владелец того самого мотоцикла, на который я столь опрометчиво пялилась минутами ранее. И уж быстрее я начну испытывать отчаяние, чем господин Мареш.
Похоже, я в очередной раз все перепутала и зацепила чужие эмоции, не относящиеся к делу напрямую.
И вообще мне нет никакого дела до стоящего так близко ко мне мужчины! Я прикосновения в принципе не люблю. Тем более такие надежные… Тьфу ты! Неосторожные! Конечно, неосторожные! Его близость, в целом, все больше напрягает меня…
И я, похоже, господина Мареша напрягаю: от его пальцев на моих плечах точно синяки останутся, да и ночь в глазах сверкает все ярче. Яростнее?..
Воспитанная семьей и общиной в атмосфере жесткой иерархии, стыда за собственное существование и причинение неудобства окружающим, я безумно смутилась и, поклонившись, не поднимая головы, протараторила:
– Искренне прошу прощения, господин Мареш. Я не желала помешать Вашему движению. Причиной моего ступора и пристального внимания стал Ваш удивительный мотоцикл. Бесконечно приятно на него смотреть и представлять звучание двигателя. Я повторно искренне приношу извинения за мою неуклюжесть.
Вот же, дохлый вурдалак! Весь этот год альфа настойчиво помогал создавать мне внутренние опоры, чтобы никакого раболепия и подчинения не звучало в моем самодостаточном организме, но стоило мне встретить более опасного зверя, как я снова теряю себя.
