Закончились территории общины, пошли холмы с короткой порослью трав и лиственные леса. Мы проскочили одну реку, мост через вторую, поворот на розовое озеро. Его горько-соленая вода в течение дня могла менять свой цвет от нежного розового до ярко малинового и даже кирпично-красного. И никакой магии в этом не было, хотя ведьминской природе подобные чудеса и могли покориться. Причина же переменчивости настроения островного озера была в его обитателях и их реакции на местное солнце. Мельчайшие одноклеточные зеленые водоросли были одними из немногих организмов, которые смогли адаптироваться к суровым условиям проживания в горячем засоленом водоеме. А благодаря высокой концентрации бета-каротина организмы оказались хорошо защищенными от интенсивного светового излучения, и чем жарче становилось вокруг, тем ярче зажигалась багряными оттенками вода озера.
То, что одних убивало, другие научились использовать в качестве источника энергии и жизни в целом. Та же история была и со мной. Отвержение окружающих в какой-то момент стало не ядом, а топливом для разгона моих желаний. И этот процесс грозил превратиться в сверхскоростной болид. Заряженный, стремительный, нацеленный. Я еще не чувствовала, что мой движок горит от перегрева, но внутренний двигатель был уже порядочно разогрет для мощного рывка вперед.
За очередным поворотом трассы показался виадук, позволяющий уйти на дорогу в одно из четырех ближайших соседних поселений оборотней. Мы пропустили и его.
Сидеть было высоко. И как-то уж слишком тесно пришлось придвинуться к Эраму. Вжаться в его спину, сцепив руки на мужской талии, ощущать сокращение его мышц при дыхании, во время управления мотоциклом на особо крутых поворотах. Чувствовать перекаты нервных волокон, пьянеть от жара соседского тела и уже шалыми от избытка ощущений глазами ловить на лету лишь размытые тени, проносящихся мимо объектов застройки, лесополосы, дорожных указателей.
По началу было стыдно находиться так близко к мужчине, крепко обнимая его ноги внутренней поверхностью бедер, впиваясь грудной клеткой в его рельефную спину, и в какой-то момент я даже попробовала отстраниться, увеличив между нами расстояние, но… Но Эрам – это Эрам. Рыкнув почище своего мотоцикла, он одной рукой вернул меня на место, припечатав сверху шлепком по ягодице и фразой: "Сиди на месте, Беляшик, а то покусаю!"
Я и сидела.
Дурела от ароматов, свиста ветра, свободного падения, когда мотоцикл нырял с очередной горы вниз.
Наш полет остановился только возле придорожного кафе. Огромное здание разместило у себя под крышей гостиницу, кофейню, общественные душевые и туалеты для тех, кто хотел освежиться по дороге, но не планировал арендовать номер.
Сползая (по-другому и не скажешь) с мотоцикла с помощью бережно поддерживающего меня Эрама, я желала ему провалиться сквозь землю сразу в бескрайние просторы Великой Степи. Лишь бы он не скалился так понимающе. Хорошо ещё хоть оставил без комментариев мои неловкие движения и стоны, несколько раз вырывавшиеся сквозь стиснутые зубы.
Мотоцикл – зверь любопытный, но очень уж анатомически непривычный для новичка.
Мое пунцовое от стыда лицо пряталось за темным стеклом шлема и снимать его я пока не планировала. Так в нем и прошагала к дальнему столику кофейни. Сбросила куртку, буркнула Эраму, что буду шоколадный молочный коктейль с зефиром и цветной кокосовой стружкой, и смоталась в туалет. Только там я сняла защиту с пылающей огнем головы, умылась (раз пять), пригладила, как сумела, растрёпанные ветром волосы, посмотрела в свои довольные, не смотря ни на что, сияющие глаза и вернулась в зал.
