– Выцепил по случаю у Васьки за три штуки, – похвастался сосед.
Юрка тогда краснел и бледнел, но даже не заикнулся об истории инструмента, а, встречаясь с Васькой, отводил глаза, стесняясь назвать человека вором. «Не в деньгах счастье», – попробовал себя утешить, уступая дорогу обгоняющей Хмарке.
Хмарка первой въехала на пересеченный участок, Андрей внимательно следя за грузом, объезжал кочки и выбоины, неторопливо перекатывался по неровностям, почти догнавший Васька Кучерявый в точности повторял его движения. Юрка добавил газу и пошел на обгон. Он шел по прямой, умело работал гидравликой и быстро наращивал отрыв. Впереди скоростной участок, где двухтонники снова включат свои скоростные качества.
Переферийным зрением с удивлением отметил радостное лицо Андрея и злобное – Васьки Кучерявого. Васька отставал и нервничал, попробовал придавить газ, и ящики угрожающе качнулись. Перестраховываясь, поехал медленнее, но впереди удалялась спина Андрея, а с ней и первый приз в пятнадцать тысяч рублей. Взвыл, ткнул ногой в педаль, и ящики посыпались с поддона. Подвывая, бросился подбирать.
Юрка выбрался на бетонку и «вдавил педаль в полик». До финиша двести метров, а Андрей уже выкарабкивается на прямую. Юрка оглянулся. Хмарка догоняла. Васька Кучерявый мчал следом так быстро, будто заправил Мустанг собственной злостью. Три погрузчика, отчаянно дымя выхлопными трубами, мчались к финишу. Зрители, затаив дыхание, подавшись вперед, сжимали кулаки и задерживали дыхание.
Финиш рядом. Серега Хохол с матюгальником в руке и… Мария. Погрузчики теперь шли уступом. Хмарка и Мустанг сокращали расстояние с каждым метром.
– А вот хрен вам, ребята! Сегодня второе место меня не устроит! – через плечо быстро глянул на догоняющих. – Форклифты, блин! – Наклонился вперед, ласкающим движением погладил пальцами руль, тронул подсос: «Ну, Маша, давай!»
Уже почти догнавший Андрей заметил, как перестало сокращаться расстояние между машинами, а перед финишем трехтонник будто прыгнул вперед, и Юрка первым промчался мимо Сереги.
Все меньше поводов улыбаться без причины
Шимон
Михалыча, мастера цеха, увезли с инфарктом на скорой. А ведь крепкий мужик. Роста среднего, кругловатый, не от излишнего сала – мышечная масса, заработанная пожизненным «общением» с разного рода металлом: чушками, болванками, брусками, листами и прочими заготовками, из которых рабочие под неусыпным его вниманием изготавливали необходимые людям и стране изделия.
Болтается по цеху, путается под ногами беспородный, но в цвета немецкой овчарки окрашенный, трехмесячный щенок Кризис. В собачке борются трусливая осторожность и щенячья игривость, но приласкать замасленного запыленного бродягу желающих не нашлось, и пес забился под неработающий станок, еще более перемазучившись.
Чтобы отыскать Михалыча, достаточно посмотреть… все равно куда, в течение минуты он обязательно несколько раз мелькнет перед глазами.
– Михалыч, а вы пробовали «не бегом»?
– И все равно не успеваю.
Токарные станки, – металлообрабатывающие трактора железной нивы, издающие звуки от ультра до инфра; от невыносимо тонкого свиста до запредельно низкого дрожащего баса, – создают мощный рабочий гул, понятный лишь посвященным.
Мастер останавился, не завершив очередной шаг: ухо уловило диссонанс в слаженной многократно и ежедневно репетированной музыке:
